Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Маршал Скрипко — Вы знаете, что я не хочу Вас обижать, я Вас ценю и здесь таких как Вы много, но во время наступления в прошлую войну, на Бугринском плацдарме под Полтавой, где, разведка донесла, что имеется большое село Мачеха и там немцы организовали склад боеприпасов. Была поставлена задача Скрипко уничтожить этот склад.

Ватутин сказал разбить. Мы посоветовались. Идет война, уничтожить этот склад, чтобы лишить противника. Все делается аккуратно. Назавтра докладывают, что Мачехи нет, все разбито. Я сказал тов. Скрипко, что когда займем Мачеху, то я тоже вам доложу, что там разбито. И нужно сказать, что когда заняли Мачеху, то там ни один домик не пострадал, все колхозники были живы и здоровы. (Смех.)

Я, товарищи, разве что-нибудь выдумал? Вы сами здесь сидящие знаете об этом. Мой друг тов. Красовский сидит здесь. Он также докладывал и говорил, что все горит. (Смех.) Это было на этом же направлении. Я сказал, что если все горит, то мне жалко, я тогда еще ему сказал, что не может быть, чтобы все горело. Я поинтересовался, а кто же доложил о том, что все горит. Оказывается, доложил об этом летчик, который летел с поля боя. Может быть горел скирд соломы, казалось, что все горит. Когда пришли к Днепру, то много ли сгоревшего мы увидели? Ничего. (Смех.)

Я говорю к тому, что надо правильно оценивать.

Товарищи, с какими скоростями мы летали, на каких высотах мы летаем? Надо все это учесть. Сейчас ракетное оружие — оно безотказное. Если бы послали это ракетное оружие на Мачеху, а сердца нет в этой ракете, то оно обязательно прийдет в эту Мачеху. (Смех.) Значит нам надо переходить на ракетное оружие.

У нас готовится новый самолет. Лучше, чем ТУ-16, но он отстает от истребителя. Я спрашивал военных, сколько нужно снарядов выстрелить, чтобы сбить самолет? Мне сказали, что нужно 400–450 в среднем. Но, товарищи, сколько пушек стреляло в Москве при налетах на Москву и сколько самолетов сбили за всю ночь? Всю ночь стреляли и ни одного самолета не падало. (Шум в зале.)

Вот возьмите Варенцова. От него пушки зубами не оттянешь, он говорит, что дайте мне пушки и ракеты, но не хватит пороху и средств, чтобы было и то и другое.

Вот зенитные ракеты. Сколько нужно пустить ракет по самолету? Одну ракету и самолета нет.

Вот эти вопросы. У нас ученые, ну их просто расцеловать мало. Они создали европейскую ракету такого действия, как ТУ—16. Первая ракета попала в заданный квадрат. Это чудесные люди. А у наших товарищей, я не буду позорить товарища, который выступал — он говорит — вот в Америке то-то, там бублики такие-то. Товарищи, ведь сами же американцы говорят: довольно на русских смотреть как на лапотников неграмотных. 40 лет прошло, люди первыми в мире спутник запустили. Никто не может пока этого сделать. Это, товарищи, нужно переоценить, надо гордость иметь за свою страну, за своих ученых и за свои возможности. (Бурные аплодисменты.)

Поэтому, товарищи, нам сейчас нужно перестроить нашу работу и мы это дело перестроим. Надо переходить на ракеты, заменяющие бомбардировщики. Это не значит, что надо перейти целиком. Нет, мы еще будем делать бомбардировщики, истребители, но разумно, уступая ракетной технике. И потом, через какое-то время перейдем на ракетное вооружение, и бомбардировщики будут у нас выполнять функции носителей ракет. Бомбардировочная авиация, вооруженная ракетами, это незаменимое средство для охраны наших границ против вражеского флота. На большие расстояния прицельно бьет, и бомбардировщики могут находиться под охраной своих войск и своей техники. Также и флот должен перестраиваться на ракетную технику. Вот, товарищи, это новое.

Вчера мы заслушали, подвели итоги. Мы можем сказать, что набор, гамму необходимых ракет разного применения мы имеем сейчас почти полностью. Нам говорят, только нет промежуточных. Некоторые артиллеристы говорят — эта ракета слишком далеко бьет, нельзя ли, что б поближе била. Ну отойди от переднего края и бей. Это же лучше, товарищи. (Смех в зале.) Я фамилии не буду называть этих ораторов.

Товарищи, что Центральный Комитет ставит? Он ставит одну задачу, которая была поставлена XX съездом, повысить и повседневно повышать роль партии в руководстве всем, что есть на земле советской. Мы пока почти везде пустили корни, но мы еще вплотную не подошли к Вооруженным силам. Мы хотим, товарищи, Центральный Комитет хочет опереться на коммунистов, мы должны сделать, чтобы армия была боеспособной, чтобы была современно вооружена, была политически спаяна крепко, была действительной опорой народа и нашей партии. Партии, не лицу, а партии должна быть предана! Правильно? (Бурные аплодисменты.)

Товарищи, члены Президиума обменивались мнениями, я их спросил сейчас, могу ли я сказать на этом активе. Они говорят, нужно сказать. Такой напрашивается вопрос: может быть Министра обороны не следует держать в составе членов Президиума ЦК, чтобы маршалы, генералы могли поспорить, а без спора ни одно разумное дело не решается. Правильно это было бы?

Голоса с мест. Правильно. (Бурные аплодисменты.)

Я тоже думаю, что это будет правильно. Это создает неловкое положение: не согласен, надо спорить, а спорить (мы понимаем). Неприятно обострять среди друзей, товарищей, отношения. Тогда это будет исключено, если будут критиковать, каждый будет критиковать, с позиций понимания этого вопроса, не будут воспринимать, что это вроде против него. Ведомственность — это короста по всем ходит, а тогда от этого будут свободны. Тов. Тимошенко старый маршал, видимо, и его сковала субординация, он не решается, а он такой человек, если видит, что неправильно, не полезет в карман за словом и скажет. Видимо, это имеет свое значение. Мы еще обсудим это. Но это напрашивается, тогда, думаем, будет лучше для жизни армии, лучше для управления этой армии. Я понимаю, вы, здесь сидящие, думаете, к чему это Хрущев говорит. (Смех.) Он хочет, чтобы мы подтвердили. Мы возражать не будем. Но и выражать это какими-нибудь внешними признаками не будем. Лучше обождать, к чему это приведет. Я понимаю ваше положение и поэтому вхожу в него. (Смех.)

Товарищи, заканчивая свое выступление, я убежден в том, что коммунисты- армейцы правильно поймут решение ЦК и правильно поймут беспокойства ЦК, чего хочет Центральный Комитет, а он хочет одного — обеспечить дальнейшее продвижение вперед строительства коммунистического общества. К военным у нас одно желание — еще лучше крепить обороноспособность нашей страны, следовательно, укреплять наши Вооруженные силы новой техникой и всеми средствами, в которых нуждается армия, но прежде всего вооружать самым дальнобойным оружием — марксистско-ленинским учением. Чтобы воспитанные наши бойцы и командиры действовали так, как нужно, с тем, чтобы прославлять нашу Родину и отстаивать наши рубежи, с тем, чтобы укрепляя нашу армию, держать в известном почтении наших противников, чтобы им неповадно было нападать на нашу страну. А сейчас переживаем довольно острый момент, имейте в виду.