Густав Эмар - Чистое сердце (Пограничные бродяги - 3)

- Это было не слишком соблазнительно, - продолжал разбойник, не поняв восклицания молодого человека, - но у меня появилась одна мысль.

- Какая?

- Та, которую я только что имел честь открыть вам.

- А, очень хорошо...

- Итак, я выбрал тридцать отважных парней и решил соединиться с мексиканской армией. Caspita! Вы понимаете, мне заплатили.

- Еще бы, это было как нельзя более справедливо.

- Мне стоило большого труда увезти с собой этого дьявола, но я не хотел оставлять его без присмотра, вы понимаете?

- Я думаю.

- До последнего времени мы двигались довольно спокойно, но тут, участвуя в постоянных стычках, я захватил молодую девушку, которую сопровождали только трое наемников, бросивших ее при первых выстрелах. Она хотела догнать техасскую армию.

- Бедная Кармела, - прошептал Ягуар.

- Не жалейте ее, наоборот, радуйтесь, что она попала в мои руки. Кто знает, что могло бы с ней случиться в других руках.

- Это правда, продолжайте.

- Я собирался отпустить бедную девушку идти своей дорогой, но Белый Охотник За Скальпами воспротивился этому; кажется, он ее узнал, так как при виде ее воскликнул: "Ого! На этот раз она не ускользнет от меня". Это понятно, не правда ли?

Оба собеседника кивнули утвердительно.

- Но пленница принадлежала мне, так как я захватил ее.

- А! - сказал Ягуар, вздохнув с облегчением.

- Да, я ни за какую цену не согласился уступить ее Охотнику За Скальпами.

- Хорошо, очень хорошо, вы - честный человек!

Разбойник скромно улыбнулся.

- О, я вполне чистосердечен. Мой товарищ, видя, что я не хочу уступить свою пленницу, предложил мне сделку!

- Какую?

- Он предложил мне двадцать пять унций золотом, с условием, что я никогда не возвращу свободу моей пленнице.

- И вы их приняли? - воскликнул Ягуар с живостью.

- Черт возьми! Дело - делом, двадцать пять унций золотом - это кругленькая сумма

- Негодяй! - воскликнул молодой человек, вскочив в ярости.

Джон Дэвис удержал его и заставил сесть.

- Терпение! - сказал он.

- Гм! - пробормотал Сандоваль. - Вы чертовски вспыльчивы. Я обязался не возвращать ей свободу, это правда, но не брал обязательств мешать ее бегству. Не говорил ли я вам, что у меня была задняя мысль?

- Правда.

- Девушка меня растрогала - она плакала. Глупо, но я не могу видеть плачущих женщин с того дня, когда... впрочем это к делу не относится, сказал он, спохватившись. - Итак, она назвала мне свое имя и рассказала свою историю. Я был растроган против воли, тем более что увидел возможность отомстить.

- Значит, вы мне предлагаете ее похитить?

- Именно.

- Сколько же вы с меня за это просите?

- Ничего, - ответил разбойник, с великолепным пренебрежительным жестом.

- Как, ничего?

- Ах, Боже мой, ровно ничего.

- Не может быть!

- Это так, только я вам предложу два условия.

- Ага! Вот оно что.

Бандит молча улыбнулся.

- Посмотрим, что это за условия, - продолжал молодой человек.

- Чтобы никакая тень подозрения не пала на меня, вы похитите молодую девушку во время первой битвы, когда я перейду на вашу сторону. Не бойтесь, это время наступит скоро, если верить некоторым признакам.

- Так и быть, согласен. Какое же второе условие?

- Второе условие - поклянитесь, что вы освободите меня от Белого Охотника За Скальпами, убив его каким бы то ни было образом.

- Еще раз так и быть. Клянусь, но позвольте один вопрос.

- Говорите.

- Если ваша ненависть к этому человеку так сильна, отчего вы не убьете его сами? Я думаю, случаев к этому представлялось достаточно.

- Конечно, я сто раз мог это сделать.

- Почему же вы этого не сделали?

- Хотите знать почему?

- Да.

- Потому что человек этот - мой гость, он спал под моей крышей со мной рядом, ел и пил за моим столом. Но то, что запрещено мне, могут сделать за меня другие. Итак, до свидания, сеньоры. Когда вы мне дадите окончательный ответ?

- Сегодня же вечером: через несколько часов я увижу генерала.

- До вечера!

И любезно поклонившись обоим приятелям, он спокойно вышел из шалаша, сел на лошадь и пустился галопом в деревню, оставив обоих друзей пораженными его необыкновенным бесстыдством и полной испорченностью.

ГЛАВА XXII. История Чистого Сердца

Когда окончилась сцена пытки, о которой мы рассказывали выше, Чистое Сердце с друзьями, то есть с Ланси, Транкилем и верным Квониамом, вернулись в свой дом. Отец Антонио в то же утро ушел из селения, чтобы доставить Ягуару весть о хорошем приеме, оказанном команчами его товарищам.

Белые грустно уселись на скамьи и несколько минут молчали: ужасные пытки, вынесенные Прыгающей Пантерой, потрясли их больше, чем они смели выразить. На самом деле, зрелище было ужасное и отталкивающее, особенно для людей, привыкших открыто сражаться со своими врагами и после битвы помогать раненым, не отделяя победителей от побежденных.

- Гм! - сказал Квониам. - Какое мерзкое племя эти краснокожие.

- Все племена одинаковы, - возразил Транкиль, - если на них нет узды и они предоставлены своим свирепым и диким страстям.

- Белые еще более жестоки, чем краснокожие, - заметил Чистое Сердце, потому что они действуют сознательно.

- Это верно, - сказал Джон Дэвис, - но все же нам пришлось присутствовать при ужасной сцене.

- Да, ужасной, это правда.

- Ну, - сказал Чистое Сердце, чтобы переменить разговор, - не говорили ли вы мне, мой друг, что у вас есть поручение ко мне. Я думаю, сейчас удобное время для разговора.

- Действительно, я даже запоздал с этим, тем более что, если мои предчувствия меня не обманывают, моего возвращения ждут с беспокойством.

- Хорошо, говорите же, никто нам не помешает. Времени у нас достаточно.

- То, что я хочу вам сказать, не задержит вас. Я хочу только просить вас довершить дело, для которого вы уже потрудились.

- То есть?

- Я пришел просить о вашем содействии в войне Техаса против Мексики.

Лицо молодого охотника омрачилось, брови нахмурились. Несколько минут он сидел молча.

- Неужели вы откажете? - спросил Транкиль.

Чистое Сердце отрицательно покачал головой.

- Нет, - сказал он, - но мне не по душе опять вмешиваться в дела белых, а также, признаюсь вам, бороться против моих соотечественников.

- Ваших соотечественников?

- Да, я - мексиканец, уроженец Соноры (Сонора - штат на северо-западе Мексики.).

- Ax! - произнес охотник с разочарованным видом.

- Послушайте, - сказал решительно Чистое Сердце, - будем говорить откровенно. Когда вы выслушаете меня, вы сами рассудите и скажете, что я должен делать.

- Хорошо, говорите, мой друг.

- Много раз, вероятно, вы удивлялись, видя белого, уединившегося с матерью и старым слугой среди индейского племени. Вероятно, вы спрашивали себя: какая серьезная причина, какое преступление заставили человека, подобного мне, с изящными манерами, обладающего представительной наружностью и известным образованием, искать убежища среди дикарей? Это казалось вам необъяснимым. Так вот, мой друг, причина моего изгнания преступление, которое я совершил: в один и тот же день я стал поджигателем и убийцей. (См. "Арканзасские трапперы". - Примеч. автора.)