Густав Эмар - Твердая рука

Глава V. ПРЕБЫВАНИЕ В ФОРТЕ

Как только кончилось сражение и в крепости водворился обычный порядок, капитан поручил лейтенанту убрать тела убитых врагов. По приказу коменданта мертвецов обезглавили и, повесив их за ноги на ближайших к форту деревьях, оставили на съедение диким зверям.

Головы же убитых, наса-женные на колья, были выставлены на крепостных стенах для устрашения бандитов на случай, если бы они снова дерзнули появиться в окрестностях форта.

Отдав все эти распоряжения, капитан вернулся к себе. Дон Маркое сиял от радости; ему казалось, что он одержал окончательную победу над пограничными бродягами. Ценой незначительных потерь он дал им примерный урок, который надолго, думал он, отобьет у них охоту приближаться к стенам вверенного ему форта.

Но Твердая Рука придерживался, очевидно, другого мнения. Каждый раз, когда капитан вспоминал какой-нибудь эпизод битвы и с радостной улыбкой потирал от удовольствия руки. Твердая Рука хмурил брови. Это повторялось так часто, что в конце концов капитан обратил на это внимание.

-- Что с вами? -- произнес он веселым голосом, в котором звучала, однако, нотка раздражения.-- Клянусь, я в жизни не встречал еще такого чудака! Всегда вы чем-то недовольны и вечно не в духе! Право, не знаю, как с вами быть... Ну, скажите сами: разве плохо мы вздули этот сброд? Отвечайте же!

-- Не отрицаю.

-- Гм! И на этом спасибо! Надеюсь, вы согласитесь также, что мы имели дело с храбрым противником?

-- Охотно; но именно это и пугает меня.

-- Не понимаю вас.

-- Все дело в том, что степные пираты призваны сыграть самую незначительную роль в готовящейся трагедии.

-- Да говорите же, наконец!

Оба собеседника уселись в кресла, и капитан жестом пригласил Твердую Руку начать разговор, которым дон Маркое интересовался гораздо больше, чем об этом можно было бы судить по его наружному спокойствию.

-- Месяца два назад,-- начал Твердая Рука,-- я приехал в Сан-Эстебан по своим личным делам. Эта крепость, расположенная на расстоянии двухдневного перехода отсюда,-- весьма важный стратегический пункт. Она служит, как вам хорошо известно, связующим звеном всех фортов, разбросанных вдоль индейской границы.

Капитан утвердительно кивнул головой.

-- Я очень близко знаком с комендантом крепости, полковником доном Грегорио Охоа,-- продолжал Твердая Рука.-- В последнее свое пребывание в Сан-Эстебане я часто бывал у него. Но вам ведь знаком мой дикий нрав, известно мое органическое отвращение к городской жизни, и вы, вероятно, уже догадываетесь, что, едва управившись с делами, я стал готовиться к отъезду. По своему обыкновению, я рассчитывал выехать рано поутру. Но мне не хотелось покинуть город, не простясь с комендантом. Я застал его в сильнейшем волнении. Видимо, чем-то встревоженный, а может быть, и взбешенный, дон Грегорио шагал взад и вперед по комнате.

-- Пожаловали наконец. Твердая Рука! -- воскликнул полковник.-- Где вы пропадали? Вот уже два часа, как десять моих солдат разыскивают вас, но ни один не напал еще на ваш след.

-- Удивительно! Ведь я находился почти рядом, и найти меня было совсем просто.

-- Оказывается, нет,-- ответил полковник.-- Не будем, впрочем, спорить об этом. В конце концов, мне не так уж важно знать, где вы были и что делали. Вы явились -- вот что важно...-- Потом, внезапно изменяя тон, он спросил: -- А долго вы еще намерены пробыть в Сан-Эстебане?

-- Нет, полковник, все мои дела закончены, и завтра на рассвете я намерен уехать. Да я, собственно, и пришел проститься с вами.

-- Вот как! -- радостно воскликнул дон Грегорио, но, спохватившись, тут же добавил.-- Только не поймите меня превратно, не подумайте, что я хочу удалить вас отсюда. Все дело в том,-- продолжал он, глядя на меня в упор,--что вот уже несколько дней, как в нашем городе передаются из уст в уста самые тревожные слухи, до источника которых я никак не могу докопаться.

-- И что же это за слухи? -- спросил я.

-- Говорят... но заметьте, что я сказал "говорят", я это подчеркиваю, ибо сам я ничего не утверждаю... итак, говорят, что против нас готовится всеобщее восстание щитоносцев', что из лютой ненависти к нам индейские племена, забыв на время взаимные счеты и раздоры, объединились для захвата ' Щитоносцы -- так испанские завоеватели называли индейцев, разивших копьем и отражавших удары щитом.

всех наших пограничных укреплений. Говорят, что вслед за падением наших крепостей последует вторжение в наши штаты. Говорят, что индейцы полны решимости изгнать нас из Соноры и Синалоа и водвориться там на вечные времена.

-- Слов нет, это тревожные слухи,-- ответил я полковнику.-- Однако до настоящего времени ничто, кажется, не подтвердило вам их достоверность?

-- Верно, но ведь дыма без огня не бывает.

-- О каких же индейских племенах упоминают?

-- О многих. В частности, говорят о папагосах, то есть о великой лиге апачей, акуасов, хиленосов, команчей, опатосов и Бог его знает еще каких! Но особую тревогу внушает союз индейцев,-- заметьте, речь все еще идет о том, что говорят,-- с пограничными метисами и степными пиратами. И те и другие собираются помочь индейцам в их походе против нас.

-- Да, все это весьма тревожно...

Полковник не дал мне договорить.

-- За последнее время,-- прервал он,-- некоторые происшествия придали известную достоверность этим слухам. Несколько путешественников были убиты, и почти у самых ворот крепости бандиты ограбили три больших каравана. Пора положить всему этому конец!

-- На этом и оборвался наш разговор с полковником,-- продолжал Твердая Рука.-- Как я и обещал дону Грегорио, я покинул цитадель назавтра утром. С тех пор прошло два месяца, а я все странствую по прерии. В ваши края я попал совершенно случайно; взбрела вдруг в голову мысль проверить, не обзавелся ли снова гарнизоном давно заброшенный форт Сан-Мигель. Да и вас, дон Маркое, я никак не думал застать тут: ведь я оставил вас в Сан-Эстебане.

-- Верно,-- отвечал капитан.-- Но месяц назад дон Грегорио приказал мне занять с гарнизоном форт Сан-Мигель и укрепиться в нем. Полковник не счел нужным при этом сообщить мне о причинах, побудивших его принять неожиданное решение о приведении форта в боевую готовность.

-- Надеюсь, теперь вам все ясно? -- спросил Твердая Рука.

-- Конечно, и я весьма признателен вам за сообщение.

-- Однако конь мой успел уже отдохнуть,-- сказал Твердая Рука.-- До наступления ночи еще добрых пять-шесть часов, которыми я и хочу воспользоваться для своего дальнейшего путешествия.

-- Как, уже? Покидаете нас? -- удивился капитан.

-- Не теряя ни минуты,-- ответил Твердая Рука, направляясь к выходу.

-- Даже не попрощавшись с доном Руисом и его сестрой?

-- К сожалению, да,-- сказал Твердая Рука после минутного размышления.-- Время не терпит. Извинитесь, пожалуйста, перед ними за меня. Впрочем, мы так мало знакомы, что вряд ли дон Руис и донья Марианна придадут большое значение моему поведению по отношению к ним. Итак, прощайте еще раз!