Густав Эмар - Твердая рука

-- Возможно. Но каждое путешествие предпринимается с какой-нибудь целью. А я, откровенно говоря, не возьму в толк, куда это вы так стремитесь по этой тропе?

-- А туда, где мы надеемся встретить человека, которого ищем.

-- Гм... Неохота мне что-то допрашивать вас как следует, хотя я, может быть, имею на это право; но вам лучше повернуть назад, чем двигаться вперед. Так я полагаю.

-- А это не от меня зависит, Свистун,-- отвечал тигреро,

-- Почему?

-- Потому что не я командую этой экспедицией.

-- Не вижу никого другого: ведь вас тут всего двое!

-- Вы забываете, сеньор,-- вмешалась в их разговор донья Марианна,--простую вещь: когда из двух одна -- женщина...

-- ...то она и командует,-- прервал ее Свистун.-- Простите, сеньорита, мою забывчивость!

-- Прощаю великодушно,-- в том же шутливом тоне произнесла донья Марианна.-- Но при условии, что вы ответите на некоторые мои вопросы.

-- Я слушаю вас, сеньорита.

-- Я хотела бы знать, что это за бивак там, вдали?

-- Это стоянка охотников, сеньорита.

-- Вы знаете этих людей?

-- Еще бы, сеньорита! Я сам из их числа.

-- Видите ли, сеньор,-- после минутного колебания произнесла донья Марианна,-- по некоторым важным соображениям мне необходимо немедленно повидаться с одним охотником. Может быть, он находится среди ваших товарищей.

-- Вы знаете его лично, сеньорита?

-- Да. Его зовут Твердая Рука. Услышав это имя. Свистун быстро приблизился и пристально взглянул на девушку.

-- Вы, кажется, сказали, что у вас важное дело к Твердой Руке?

-- Очень важное, повторяю вам, сеньор.

-- Тогда, значит, вы и есть донья Марианна де Могюер?

-- Как вы узнали?

-- Не удивляйтесь, сеньорита. Твердая Рука -- мой друг. Он предупредил меня, что вы, быть может, будете разыскивать его здесь.

-- Он знал? -- пробормотала донья Марианна.-- Но как он мог знать?

Загадочная осведомленность охотника обо всем, что касалось ее жизни, начинала пугать донью Марианну.

-- Он не смел этому верить, сеньорита, он только надеялся,-- сказал охотник, словно прочитав ее мысли.-- И меня он предупредил о вашем возможном посещении, не вдаваясь ни в какие подробности, поверьте мне, сеньорита. Просто он не хотел затруднять вас излишними розысками и поручил мне оказать вам в этом содействие.

-- В таком случае, сеньор,-- с обычной своей решимостью произнесла донья Марианна,-- прошу вас проводить нас к этому биваку.

-- Охотно, сеньорита. Могу вас заверить, что вам окажут там радушный прием, несмотря на отсутствие вашего друга.

-- Как?! -- воскликнула пораженная донья Марианна.-- Его там нет?

-- Да вы не волнуйтесь, сеньорита, он скоро вернется.

-- Боже мой! -- простонала девушка.

-- Разрешите мне отправиться вперед, сеньорита, чтобы подготовить все к вашей встрече.

----Да, но Твердая Рука...

-- Скоро вернется,-- успокаивал ее Свистун.-- Я сам уведомлю его. К утру он будет на месте.

-- Даете слово, сеньор?

-- Честное слово охотника прерий!

.-- Тогда идите... С Богом! Свистун вежливо поклонился и, взяв наперевес свое ружье, пригнулся и нырнул в кустарник.

-- Ну, токайя, теперь мы можем смело двинуться вперед. Я хорошо знаю Свистуна -- это добрый и честный парень. Слово его верное.

-- Только бы мне встретиться с Твердой Рукой!

-- "Встретиться"! Сами видите, какие меры приняты на случай вашего появления в этих краях.

-- Вот это-то и пугает меня. Но будь что будет! Едем! С этими словами она стегнула свою лошадь и помчалась вперед. За ней последовал тигреро, так же мало понимавший смысл этого восклицания, как не мог он раньше постичь желания доньи Марианны немедленно увидеться с охотником.

Глава XXX. ЛАГЕРЬ ОХОТНИКОВ

До стоянки охотников было уже недалеко, и наши путешественники прибыли туда на полчаса позднее Свистуна. Однако за это короткое время Свистун, бывалый человек, успел совместно с другими охотниками соорудить для доньи Марианны шалаш из древесных веток. В условиях прерий это был довольно сносный кров.

Стоянка охотников смахивала скорее на военный лагерь, чем на бивак. На подступах к нему высились засеки из цельных срубленных деревьев. У коновязей стояли разнузданные, но оседланные кони. Сторожевые огни, зажженные на одинаковом расстоянии друг от друга, освещали подступы к лагерю. Пять часовых, сидя на корточках с ружьями наизготовку, наблюдали с вышек бастионов за прерией; от их зорких глаз не могло ускользнуть ни малейшее движение в кустарнике. Человек тридцать охотников спали, растянувшись у костров. Это были люди с энергичными и суровыми лицами, в одежде трапперов; на них были меховые шапки, куртки из миткаля, кожаные штаны. Руки их покоились на ружьях; они готовы были открыть огонь при первой же тревоге. Часовые, выполняя, очевидно, заранее полученный приказ Свистуна, молча пропустили наших путников через проход в одной засеке, немедленно закрывшийся за ними. Канадец ожидал гостей перед шалашом.

-- Добро пожаловать, сеньорита! -- сказал он, помогая донье Марианне сойти с лошади.-- Мы приготовили вам в этом шалаше постель из мха. Спите спокойно, никто, кроме вас, не посмеет переступить этого порога.

-- Благодарю вас, сеньор, но я воспользуюсь вашим любезным вниманием только после того, как узнаю, предупрежден ли Твердая Рука о моем приезде.

-- За ним посланы два гонца, сеньорита. Но снова повторяю вам: он прибудет сюда только к утру. Не хотите ли закусить с дороги?

-- Благодарю вас, нет,-- отвечала донья Марианна и, улыбнувшись Свистуну и пожав руку тигреро, скрылась в шалаше.

Как только завеса из одеяла, заменявшего дверь, опустилась за доньей Марианной, тигреро снял со своих плеч плащ и с невозмутимым спокойствием расстелил его перед входом в шалаш.

-- Что вы делаете? -- спросил удивленный Свистун.

-- Как видите готовлю себе постель.

-- Неужели собираетесь ночевать здесь?

-- А почему бы и нет?

-- Да просто потому, что вам здесь будет холодно.

-- Ба! Ночь скоро кончится, ведь уже поздно.

-- Вы что, не доверяете нам?

-- Не в том дело, Свистун. Донья Марианна -- моя молочная сестра, да к тому же еще и токайя. Значит, мне и надлежит охранять ее покой.

-- Э, нет, сегодня эта обязанность лежит на мне!-- возразил Свистун.

-- Прекрасно! Двое часовых всегда лучше одного!.. Послушайте-ка, Свистун, я вполне и безоговорочно доверяю вам и все же никому никогда не уступлю охрану моей молочной сестры. Вы ведь хорошо знаете меня. Свистун: коли мне что втемяшится в голову -- я не уступлю; прав я или нет, все равно не уступлю.

-- Как хотите! -- рассмеялся Свистун, предоставив тигреро устраиваться как ему нравится.

А тигреро, хотя и знал лично -- вернее, потому, что знал лично,-- всех собравшихся здесь охотников, не хотел оставить донью Марианну на произвол этих, как ему казалось, необузданных людей, привыкших к свободным нравам прерий. Кто знает, не нарушат ли они под влиянием спиртного священных законов гостеприимства?