Вольфганг Акунов - ЧЕСТЬ И ВЕРНОСТЬ. ЛЕЙБШТАНДАРТ История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера

Выйдем вперед,

Ринемся в бой,

Где наши друзья

Удары наносят.

Сага о Ньяле.

Перед самым началом операции Цитадель один из фюреров 1-й танковой дивизии СС ЛАГ оставил в своем дневнике следующую запись: «Из соображений секретности нам было запрещено передвигаться в дневное время… но теперь время ожидания прошло… Снаружи, за стенами командного бункера, чертовски холодно. Небо затянуто черными тучами и льет проливной дождь… только что началась артподготовка. Даже здесь, глубоко под землей, я ощущаю ее мощь».

Как известно, в России летом светает очень рано. Соответственно, и операция Цитадель началась уже в 3:30 5 июля 1943 года. По расчетам, она должна была продлиться до 6 часов. Еще один чин дивизии ЛАГ записал в своем дневнике «Я увидел, как наш командирский «Тигр» взревел и почти исчез в странной серебристо-серой траве, которой заросло все поле. Наша минная команда отмечала мины иванов , ложась в траву рядом с ними — таким образом, саперы своими телами обозначали проход. Красные расставили по всему полю тысячи мин».

Первые оборонительные рубежи советских войск были преодолены без особых усилий. Части дивизии ЛАГ стремительно продвигались вперед, окружая и сметая со своего пути неприятеля. Но это продрожалось недолго. Очень скоро в полную силу заработала советская тяжелая артиллерия и начали рваться мины, усеявшие местность частой и смертоносной сетью. Германские войска повсюду наталкивались на глубоко эшелонированную и пребывавшую в полной боевой готовности советскую оборонительную систему, которую приходилось захватывать шаг за шагом. Территориальнеые приобретения оказались самыми минимальными. На южном участке фронта атакующим германцам удалось продвинуться всего лишь на 18, а на северном — лишь на 10 километров. Поскольку германское наступленне не было для советского командования чем-то неожиданным, оно хорошо подготовило оборону, и прорвать позиции Красной армии германцам не удалось. Они дали втянуть себя в гигантских масштабов битву военной техники, невыгодную для более слабой в численном и материальном отношении германской стороны.

Первый день наступления в равной степени принадлежал как танкистам, так и пехоте. Шедший на острие наступления частей Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера головной тяжелый танк « Тигр I» оберштурмфюрера СС Михаэля Виттмана, сошелся в чистом поле с группой советских средних танков « Т-34» , продвигавшихся при поддержке красной пехоты. В бой сразу же включились другие « Тигры» дивизии Лейбштандарт , подоспевшие на помощь экипажу Виттмана. О высоком боевом духе (как, впрочем, и о самонадеянности) экипажей танков ЛАГ наглядно свидетельствовал следующий эпизод. В самый разгар танкового боя среди лейбштандартовских « Тигров» под грохот башенных орудий и треск пулеметных очередей внезапно появился автомобиль командира дивизии Лейбштандарт генерал-майора Теодора Виша. Один из командиров эаипажей, высунувшись по пояс из башни своего танка, приветствовал Виша возгласом: «Вперед, на Курск!». К концу дня Михаэль Виттман доллжил об уничтожении 8 танков и 7 противотанковых орудий неприятеля. И этим его подвиги не ограничились.

Рвутся вперед

Смелые воины.

Нам выбирать,

Кто в сече погибнет.

Сага о Ньяле.

Почти через час после того, как «Тигр» оберштурмфюрера Виттмана раздавил советское противотанковое орудие, он сквозь треск радиопомех услышал в наушники сообщение, что взвод из роты Венсдорфа попал в тяжелое положение. Смяв разбитую пушку, « Тигр» Виттмана тут же натолкнулся еще на очередное советское противотанковое орудие. Взвод из роты Венсдорфа был окружен группой советских средних танков Т-34, которые уже подбили 1 германский « Тигр» . Незамедлительно поспешив на помощь Венсдорфу, Виттман одну за другой подбил три «тридцатьчетверки» . Всего же за этот день он, как уже говорилось выше, вывел из строя восемь танков и семь противотанковых орудий неприятеля.

Нет никакого сомнения в том, что почти все эсэсовцы Лейбштандарта испытали в тот день подобный порыв. Однако были среди них и пессимисты. Так, штурмман СС Гюнтер Борхер записал в тот день перед началом наступления в своем дневнике: «Я числюсь в команде огнеметчиков, и мы будем идти впереди роты. Это чистое самоубийство. Прежде чем открыть огонь, мы должны подойти к красным на 30 метров. Пожалуй, пора писать завещание».

Германским гренадерам предстояло пересечь минные поля и ворваться в красноармейские окопы, защищенные не только минными полями, но и многослойными заграждениями из колючей проволоки. Преодолев под шквальным огнем все эти препятствия, они вступили с красноармейцами в рукопашную схватку с применением ручных гранат, пистолетов, автоматов, карабинов, штыков, ножей для ближнего боя, а иногда и саперных лопаток, которыми разбивали черепа неприятельских солдат, а порой отрубали им головы (если лопатки были хорошо наточены). Что же касается плотности советских минных полей, то германским саперам приходилось обезвреживать до 40 000 мин в день.

В первую половину второго дня операции Цитадель продвижение ЛАГ замедлилось из-за плохой погоды. Внезапно выскакивавшие из естественных укрытий танки Красной армии то и дело переходили в контратаки и сметали команды огнеметчиков. Запись в журнале высшего командования за 6 июля 1943 года нельзя было назвать оптимистической: поскольку эффект внезапности достинут не был, красный фронт прорвать не удалось. А это означало, что оба фланга атакующего корпуса ССоказались открытыми для советских контрударов. Правда, в том же боевом журнале было записано, что за 8 июля германцы уничтожили 400 советских танков, но чуть ниже было отмечено, что в корпусе ССиз 400 танков «Пантера» в исправном состоянии осталось только 200. Многие бойцы танковых экипажей приняли здесь свой первый бой и, бросив подбитые машины, были вынуждены искать укрытия в окопах от всеиспепеляющего огня неприятеля.

Германские «Тигры» были защищены мощной броней и вооружены всесокрушающими 88-миллиметровые пушками. Однако эти тяжелые танки были весьма неповоротливыми. Их скорость на пересеченной местности достигала всего 20 километров в час, а запас хода составлял всего 96 километров [512] Противотанковыесамоходные орудия ( «ягдпанцеры» , «истребители танков» или «охотники за танками» ) «Слон»(«Элефант») [513]более известные под неофициальным названием «Фердинанд» , которое они получили в честь своего конструктора ФердинандаПорше, хотя и обладали толстой броней, имели слишком слабую подвеску, которая часто ломались и делала их неподвижными целями. В рамках операции Цитадель в составе ударной германской группировки действовали 653-йи 654-й истребительно-противотанковые полки [514], каждый из которых имел на вооружении по 45 «Элефантов» . Но самый большой шок германцы испытали от самих « Т-34» . Танкисты ЛАГ отмечали их необычную, по сравнению с другими советскими и германскими танками (в особенности — «Тиграми» ), маневренность и высокую (даже на подъеме) скорость. Большое преимущество Красной армии заключалось в том, что « Т-34» являлись продуктом массового серийного производства, в результате чего их потери были не такими болезненными для советской стороны, как потери немногочисленных «Тигров» — для германской. По крайней мере, именно такое положение, судя по всему, сложилось во время битвы на Курской дуге. В журнале боевых действий германского Верховного командования говорилось об уничтожении 663 советских танков, что намного превышало потери германских танковых частей. Однако советские потери были легко восполнимы, в то время как немцы не имели возможности быстрой замены подбитых в бою или вышедших из строя по иным причинам боевых машин. Большие потери германские танковые части понесли от налетов советской штурмовой авиации, использовавшей против них сбрасываемые россыпью небольшие термитные бомбочки.