Джаспер Ридли - Муссолини

В июне 1917 года, когда войска Западного фронта участвовали в очередном, по их мнению, бессмысленном и чреватом потерями наступлении, во французской армии вспыхнули бунты. В связи с этим генерал Робер Нивелль был заменен новым главнокомандующим генералом Филиппом Петеном, который эти бунты подавил. Однако эти события наряду с восстаниями в России и папским воззванием о мире заставили итальянское правительство задуматься о моральном состоянии и верности присяге собственных солдат во время предпринятого Кадорной нового августовского наступления на изонцком фронте. Из-за распада русской армии австрийцы смогли перевести сюда части с Восточного фронта. Наступление Кадорны снова провалилось, и в конце сентября австрийцы начали контрнаступление.

Туманным осенним утром 24 октября они атаковали Капоретто и после двух дней боев вынудили итальянцев отступить. Кадорна приказал отойти на 60 миль к юго-западу, к реке Пиаве. 28 октября австрийцы вошли в Удине, а итальянское отступление продолжалось. К 9 ноября итальянцы благополучно переправились через Пиаву и стали держать оборону вдоль нее. Потери их были очень велики: 40 000 убитых и раненых, противник захватил 3500 пушек, 1700 минометов и 3000 пулеметов. Самым серьезным же оказалось то, что 280 000 солдат попали в плен, а другие 350 000 дезертировали и отправились по домам. В результате итальянцы потеряли почти половину всей армии. Размеры поражения и дезертирства были соизмеримы с произошедшими в России.

Правительство ушло в отставку. Премьер-министром стал Витторио Эмануэле Орландо. На посту главнокомандующего Кадорну заменил генерал Армандо Диац, а его подчиненными стали генералы Гаэтано Джардино и Пьетро Бадольо. Пойманных дезертиров расстреливали. Чтобы остановить наступление австрийцев, в Италию были направлены шесть французских и пять британских дивизий. Итальянский фронт стоял на реке Пиаве. Повторные атаки австрийцев в ноябре и декабре не увенчались успехом. На Рождество бои были прекращены.

В течение всего периода отступления от Капоретто Муссолини старался поддержать моральный дух итальянской армиистатьями в «Иль пополо д'Италия». 20 ноября 1917 года он был одним из основных ораторов на митинге в миланском театре «Ла Скала», где приветствовали прибытие на итальянский фронт французских и британских частей. Он сказал, что, когда немцы продвигались в сентябре 1914 года к Парижу, парижане кричали: «Нет, кайзер, не видать тебе Парижа!» — и кайзеру никогда туда не войти. Миланцы так же предупреждают немецкого и австрийского императоров. Миланцы будут сражаться, как их предки, которые в XII веке боролись и победили германского императора Фридриха Барбароссу. Они готовы были умереть, но не стать рабами.

Муссолини продолжал свою пропаганду как на митингах, так и ежедневно на страницах «Иль пополо д'Италия». Он осуждал расстрелы дезертиров. Винить в поражении под Капоретто следовало не солдат, сломившихся под гнетом невыносимого напряжения, а правительство, генеральный штаб, продажных интендантов, наживавшихся на войне, и предателей-социалистов, которых правительство продолжает терпеть.

Среди британцев, прибывших на итальянский фронт, был некий офицер военной разведки, лейтенант-полковник Сэмюэль Хоар, который семнадцать лет спустя стал министром иностранных дел Великобритании. Один из подчиненных ему младших офицеров посоветовал познакомиться и поддержать деньгами миланского журналиста по имени Бенито Муссолини. Хоар телеграфом запросил об этом главу военной разведки в Лондоне сэра Джорджа Макдонафа и получил его согласие субсидировать деятельность Муссолини. В 1954 году Хоар, ставший к тому времени лордом Темплвудом, написал об этом в своей автобиографии: «Предоставьте это дело мне, — ответил ему Муссолини через посредника. — Я мобилизую миланских «mutilati», и они разобьют головы всем пацифистам, которые посмеют собрать антивоенные митинги на улицах города». Он сдержал свое слово: фашисты… быстро расправились с миланскими пацифистами».

В самый критический момент отступления к Пиаве, 7 ноября 1917 года, большевики захватили власть в России. Наследующий день Лев Троцкий, которого Ленин назначил комиссаром по иностранным делам, опубликовал обращение ко всем правительствам воюющих стран вступить в мирные переговоры. Правительства Германии и Австрии приняли это предложение, но правительства стран-союзниц отвергли его с возмущением. С этого момента в глазах союзников Ленин и Троцкий стали в один ряд с папой и другими сторонниками мирных переговоров, а значит, их врагами и германскими агентами.

С самого начала революции в России политики и журналисты стран-союзниц обратили внимание на то, что среди большевистских лидеров большой процент составляли евреи, и стали говорить о них как о «большевистских евреях», являющихся агентами немецкого кайзера и фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга (главнокомандующего немецкой армией). Муссолини присоединился к этим поношениям большевиков как еврейских агентов немцев. 11 ноября 1917 года, спустя четыре дня после захвата власти большевиками, он писал в «Иль пополо д'Италия» о «еврейско-германском большевизме», осуществившем революцию в результате нечестивого сговора между германским высшим командованием и синагогой. Гинденбургу больше не нужно идти на Петроград, потому что он уже захвачен усилиями большевистских лидеров, чьи истинные имена выдают их расовую принадлежность: Цеорбаум (Ленин), Апфельбаум (Зиновьев), Розенфельд (Каменев) и Бронштейн (Троцкий). Он ошибся насчет Цеорбаума и Апфельбаума, но больше этой ошибки никогда не повторял и в будущем всегда называл Ленина правильно — Ульянов. Однако насчет Розенфельда и Бронштейна он был точен, как и в том, что Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Лев Троцкий и многие другие вожди большевизма были евреями.

Впрочем, он не позволил всем этим сведениям о еврейском происхождении большевистских вождей увести себя в сторону от главной линии атаки: что большевики являются германскими агентами. Три недели спустя он написал статью «Бесчестный мир», в которой резко заклеймил идею мирныхпереговоров и призыв Троцкого к окончанию войны. «Правительство Ленина — это немецкое правительство. Мы не должны забывать, что Ленин вернулся в Россию через Германию… Его правительство в Петрограде — порождение Германии». Его критика большевиков усилилась еще больше после того, как правительство Ленина подписало Брест-Литовский мир с немцами и вышло из войны. Он назвал эти события «триумфом Гинденбурга и Ленина».

Во время этих бурных дней начала ноября 1917 года во Франции пришел к власти Жорж Клемансо. Его политическая карьера, так же как и карьера Муссолини, была переходом от крайне левых к крайне правым. После трех лет настойчивой пропаганды в своей газете более решительных военных действий и резкой критики слабости и некомпетентности сменявших друг друга правительств Франции он сам в возрасте 76 лет стал премьер-министром. Муссолини приветствовал его назначение. Он писал, что у Клемансо много недостатков, но, несмотря на почтенный возраст, он полон энергии и будет вести войну, не следуя политике демократов или аристократов, не войну санкюлотов или клерикалов, а просто войну — «войну, и все».