Джаспер Ридли - Муссолини

Много лет спустя Идеи рассказал лорду и леди Глэдуин, что в этой истории нет ни капли правды. По его словам, когда он вошел, Муссолини встал и, встретив его на полпути, в середине зала, приветствовал с обычной учтивостью и продолжал так поступать на протяжении всего визита Идена в Рим. Верно лишь то, что Идеи в ту пору отстаивал гораздо более антиитальянскую политику, чем премьер-министр Болдуин и министр иностранных дел Сэмюэль Хоар, а в течение следующих трех лет противился политике умиротворения Италии, которую проводил сменивший Болдуина Невилл Чемберлен. Но это не было реакцией на проявленную к нему грубость со стороны Муссолини в июне 1935 года в Риме. К началу Второй мировой войны уже не было расхождений между Иденом и Черчиллем относительно того, какой политики держаться в отношении Италии.

Хотя Идеи нашел Муссолини учтивым и любезным, когда они были наедине, он обратил внимание на изменение его поведения во время совместных публичных появлений. Дуче всегда старался идти впереди, отсекая следовавших за нимимператорским взмахом руки. Идеи же как истинный джентльмен отставал, поджидая дам.

Идеи представил Муссолини план действий британского правительства как бескорыстную британскую жертву ради сохранения мира, подчеркивая, что, в то время как Италия приобретет новые земли за счет Эфиопии, та, в свою очередь, получит компенсацию за счет Британии. При этом Британия ни от кого не требует никаких компенсаций за эту территориальную потерю. Но Муссолини это предложение отверг. Он заявил, что, с итальянской точки зрения, оно имеет два недостатка: постройка порта усилит Эфиопию экономически, а следовательно, и политически, а дарованный ей коридор через британскую территорию позволит Эфиопии несравненно легче импортировать оружие. Он не назвал Идену истинной причины своих возражений: Италия получала территорию при условии отказа от войны. А Муссолини не хотел приобретения не слишком ценных земель мирным путем. Он желал покорить всю Эфиопию. Он жаждал империи, жаждал войны.

Идеи покинул Рим, убежденный, что нет смысла в дальнейших попытках умиротворять Муссолини, а Муссолини почувствовал, что Идеи будет противиться его целям относительно Эфиопии. «Мы поняли, что мы — враги, — сказал он Рашели. — Я временно, а он — заклятый враг Италии».

В июле Совет Лиги Наций вновь обсуждал эфиопский кризис и попросил Британию, Францию и Италию провести совещания и попытаться прийти к соглашению. Исключение из этих переговоров Эфиопии встревожило лейбористскую оппозицию в Англии, а также других сторонников доктрины коллективной безопасности. Идеи, Алоизи и Лаваль, ставший еще и премьер-министром в дополнение к посту министра иностранных дел, встретились в августе в Париже. Лаваль и Иден предложили Муссолини еще большую часть Эфиопии с мандатом на эксклюзивные экономические права на всей ее территории. Но Муссолини это предложение отверг.

В эти годы Сталин наконец осознал, что Гитлер представляет для Советского Союза большую угрозу, чем социал-демократы. В сентябре 1934 года Советский Союз вступил в Лигу Наций, которую Ленин в свое время заклеймил как империалистическую «кухню воров». За этим последоваливоенный союз с Францией и дружественные переговоры Сталина с Иденом в Москве. Во Франции социалисты и коммунисты создали единый Народный фронт для отпора угрозе фашистского переворота в своей стране.

Политика поддержки Народного фронта с социалистами против фашистов была подтверждена на 7-м конгрессе Коммунистического Интернационала, состоявшемся в августе 1935 года в Москве. Когда коммунисты осуждали фашизм, они использовали это слово собирательно, включая в него все правые диктатуры, но подразумевали под ним в первую очередь нацистскую Германию. Муссолини писал в «Иль пополо д'Италия», что коммунисты отбросили все остальные свои доктрины и сосредоточились только на антифашизме. Он заявил, что горд считаться их главным врагом.

В 1935 году во Франции очень окреп Народный фронт под руководством лидера социалистов Леона Блюма (немецкие нацисты и французские фашисты постоянно подчеркивали, что он еврей), ставший главным противником правительства Лаваля. Социалисты ненавидели Муссолини, который оставался для них убийцей Маттеотти, и требовали введения санкций для предотвращения его агрессии против Абиссинии (Эфиопии).

В Британии лейбористская оппозиция провела кампанию за применение санкций против Италии. Ее поддержали либеральная партия и возглавляемый лордом Сесилом Британский союз в поддержку Лиги Наций. Однако пацифистские традиции были слишком сильны среди лейбористов, так что их бурные требования санкций и критика нерешительности правительства сочетались с категорическим неприятием перевооружения, даже такого мизерного, какое предпринял Болдуин.

Сторонники санкций сознавали, что существует один важный шаг, который следовало бы сделать, чтобы остановить Муссолини. Суэцким каналом владел консорциум, в котором большинство акций принадлежало британскому правительству. Для поддержания в нем судоходства необходимо было постоянно его чистить. Правительству Британии не составило бы никакого труда закрыть канал, что помешало бы транспортнымкораблям Муссолини, доставлявшим войска, проплывать через него на пути в Эритрею и Итальянское Сомали. Однако когда Драммонд 17 августа сообщил Муссолини, что на британское правительство оказывают давление, чтобы закрыть Суэцкий канал, Муссолини ответил, что, если это будет сделано, он отдаст приказ итальянскому флоту снова его открыть. Британское правительство не сделало никаких шагов для закрытия канала, потому что не сомневалось, что дуче выполнит свою угрозу, а это будет означать войну.

22 августа британский кабинет в течение пяти часов обсуждал сложившуюся ситуацию и пришел к выводу, что британское общественное мнение не позволит поддаться Муссолини и предать Лигу Наций. Но если Совет Лиги введет санкции против Италии, станут ли остальные страны их осуществлять или предоставят Британии действовать в одиночку? Какова будет ситуация, если санкции приведут к войне с Италией? Насколько силен британский флот в сравнении с итальянским морским и воздушным флотом? Адмиралтейство сообщило, что, если в Средиземном море начнется война с Италией, Британия, в конечном итоге, ее выиграет, но при этом потеряет, возможно, 4 крупных корабля. Главы всех служб, больше встревоженные японской угрозой британским интересам на Дальнем Востоке, чем итальянскими планами насчет Абиссинии, резко возражали против любых действий, которые могут вызвать войну с Италией. Адмирал Хыоз-Халлет считал, что на такую оценку ситуации сильно повлияло восхищение, которое испытывали многие старшие морские офицеры по отношению к Муссолини.