Игорь Бунич - Пираты фюрера

Главстаршина Гедде ничего не ел весь день. Еду ему никто не приносил, а оставить свой пост Гедде не мог. В наушниках постоянно слышались доклады с кормового радиолокационного поста о том, что за «Шарнхорстом» ведет слежение какой–то корабль противника. Время от времени сообщалось расстояние до этого корабля.

Гедде долго терпел, но в итоге голод взял свое, и он доложил по телефону:

— Главстаршина Гедде — пост у левого носового прожектора — просит подмены на несколько минут для приема пищи.

С поста управления сразу ответили:

— Подмена направлена. По возможности быстрее идите на камбуз.

Гедде был подменен и побежал по обледеневшей палубе на камбуз. Там он встретил человек пятнадцать таких же, как он, срочно подмененных матросов и старшин. Разумеется, они сразу же принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Некоторые, судя по всему, не слышали выступления командира. Один спросил у Гедде:

— Что случилось? Почему мы возвращаемся?

Самого Гедде обуревали странные, тревожные ощущения.

Ему казалось, что какая–то угроза висит в воздухе. Было ли это каким–то предчувствием, он не знал, но решил вернуться на свой боевой пост как можно скорее. Быстро проглотив несколько ложек супа, он ничего не ответил на вопрос и поспешил обратно на свой пост. Было 15:20.

Надев наушники, Гедде услышал голос старшего офицера:

«Всем боевым постам. Доложить о готовности после принятия пищи».

«Сигнальщики, усилить наблюдения!» — последовала команда с центрального артиллерийского поста.

Море свирепствовало все больше, размахи качки «Шарнхорста» увеличивались.

В башне 150–миллиметровых орудий левого борта старший матрос Штрэтер отметил, что у нескольких комендоров начались приступы морской болезни.

За бортом царила кромешная темнота, а снежная буря после короткого перерыва забушевала с удвоенной яростью.

Английские крейсера продолжали слежение за «Шарн–хорстом».

В 10:24 десятая эскадра крейсеров вице–адмирала Барнет–та сблизилась с конвоем и тридцать шестым дивизионом эсминцев. Затем крейсера, опередив конвой на десять миль, пошли зигзагом, выставив завесой впереди себя эскадренные миноносцы.

Ближе к полудню адмиралу Фрэзеру стало ясно, что из–за недостатка топлива ему нужно будет либо поворачивать обратно, либо идти заправляться к русским в Североморск. Если «Шарнхорст» уже повернул обратно на базу, то шансов его поймать не было никаках.

В 11:55 Фрэзер приказал конвою лечь на курс сто двадцать пять градусов, то есть, взять несколько южнее, чтобы облегчить задачу крейсерам находиться между конвоем и «Шарнхорстом».

В 11:57 тяжелый крейсер «Норфолк» установил радиолокационный контакт с «Шарнхорстом» на дистанции двадцать семь тысяч ярдов, но через несколько минут контакт был потерян. Затем, в 12:05 легкий крейсер «Белфаст» восстановил контакт — на этот раз на расстоянии тридцать тысяч пятьсот ярдов.

Вице–адмирал Барнетт приказал эсминцам держаться на носовом курсовом правого борта и лег на курс сто градусов.

В 12:21 легкий крейсер «Шеффилд» сообщил сигналом: «Вижу противника!», и крейсера открыли огонь с дистанции одиннадцать тысяч ярдов.

В то же самое время тридцать шестому дивизиону эсминцев было приказано выходить в торпедную атаку. Однако из–за плохой погоды, сильно понизившей их скорость, эсминцы на этой стадии боя не смогли приблизиться к «Шарнхорсту» на дистанцию эффективного торпедного залпа. Тем более, что «Шарнхорст» полным ходом уходил. Ближе всех — на дистанцию семь тысяч ярдов — к немецкому линкору смог приблизиться только эсминец «Мушкетер», который в 12:22 открыл по «Шарнхорсту» огонь и продолжал стрельбу в течение четырнадцати минут.

В 12:33 «Норфолк» получил серьезное попадание 280–миллиметровым снарядом в барбет кормовой части башни «X», который вывел башню из строя и вынудил из предосторожности затопить ее погреба. Второй снаряд попал в середину корабля, прямо за второй трубой. Все радиолокационное оборудование крейсера, кроме одного аппарата типа 284, вышло из строя. Офицер и шесть матросов были убиты, пять матросов — серьезно ранены.

В это же самое время залп 11–дюймовых снарядов накрыл «Шеффилд», и осколки — некоторые размером с футбольный мяч — ударили в борт крейсера. Поскольку «Шарнхорст» уходил со скоростью двадцать восемь узлов, расстояние до него, которое в ходе боя сократилось до четырех–восьми миль, становилось все больше и больше.

Вице–адмирал Барнетт решил прекратить огонь и следовать за «Шарнхорстом» до тех пор, пока его не удастся навести на соединение адмирала Фрэзера. Десятая эскадра крейсеров тоже увеличила скорость до двадцати восьми узлов и, начиная с 12:50, дистанция между англичанами и «Шарнхорстом» стабилизировалась на величине тринадцати тысяч пятисот ярдов, иногда увеличиваясь до двадцати тысяч ярдов, но не более. В течение последующих трех часов британские крейсера продолжали преследование, держась в кильватерном строю и поддерживая радиолокационный контакт с «Шарнхорстом» на дистанции 7,5 миль за пределами визуального наблюдения. Тяжелый крейсер «Норфолк», несмотря на полученные повреждения, оставался в строю эскадры. В 16:03 он был вынужден снизить скорость, чтобы погасить пожар, вспыхнувший в одном из бортовых отсеков, но в 17:00 снова вошел в строй соединения.

В 16:10 начал отставать «Шеффилд», доложив, что у него произошла авария левого внутреннего гребного вала и что на полчаса он вынужден уменьшить скорость до десяти узлов.

В своей походной каюте на «Дюк оф Йорк» адмирал Фрэзер изучал рапорты о противнике, приходящие, главным образом, от вице–адмирала Барнетта. «Соединение–2» продолжало следовать на восток, имея одну цель: перехватить и уничтожить «Шарнхорст», устранив таким образом самую значительную угрозу всем полярным конвоям. Через пятнадцать минут после того, как «Шарнхорст» начал бой с крейсерами Барнетта, на мостик линкора «Дюк оф Йорк» поступил доклад об обнаружении разведывательного самолета противника.

Адмирал Фрэзер оторвал взгляд от своих карт и радиограмм.

— Немецкий разведывательный самолет? — переспросил крайне удивленный адмирал.— Где?

— В восьми с половиной милях по правому борту, сэр,— доложил офицер с радиолокационного поста. — Их три. Один, видимо, имеет радар, поскольку излучает радиолокационные импульсы и передает длинные радиосообщения.

Адмирал и начальник штаба переглянулись.

— Что еще? — спросил сэр Брюс.

— Пока ничего, сэр,— ответил офицер.— Мы следим за ними.

Шли часы. Начался второй бой крейсеров Барнетта с «Шарнхорстом».

Адмирал Фрэзер желал точно знать, находятся немецкие эсминцы при «Шарнхорсте» или нет. Утром Барнетт доложил, что их не было, и сейчас подтвердил: ««Шарнхорст» действует в одиночку, эсминцев с ним нет». Около четырех часов радиолокаторы «Дюк оф Йорка» наблюдали за германскими разведывательными самолетами, следящими за кораблями соединения и постоянно передающими данные об их курсе и скорости. Затем они пропали с экранов: либо просто был потерян контакт, либо самолеты противника вернулись на базу.