Гельмут Хёфлинг - Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима

Недалеко от Неаполя, в Капуе и ее окрестностях, было особенно много казарм, где гладиаторы — прежде всего военнопленные и рабы — по изощренной и испытанной системе, как спортсмены к состязаниям, готовились физически и психологически к кровавым показательным боям. Убить противника или умереть — так гласил закон, вынуждавший их выступать на арене друг против друга. Их страшная борьба не на жизнь, а на смерть служила одной-единственной варварской цели — пощекотать нервы жадной до развлечений толпе свободных римских граждан.

Иногда маленькой группе этих доведенных до отчаяния людей удавалось бежать из строго охраняемых школ. Но их надеждам на то, чтобы избежать жестокой смерти на арене, не суждено было сбыться. Их преследовали, как преступников, совершивших побег из своих тюрем; им не удавалось избежать злого рока. Смерть была неминуема — в схватке с преследователями, на кресте или же снова в амфитеатре.

Мечта о свободной жизни оставалась мечтой.

Казалось, такой же горький опыт выпал на долю и 200 гладиаторов, которые в 73 г. до н. э. решили бежать из знаменитой школы фехтовальщиков в Капуе, принадлежавшей Лентулу Батиату. В большинстве своем это были кельты и фракийцы. Они не были преступниками, которых, как это водилось до тех пор, приговаривали к гладиаторской службе, а тем самым и к смерти. Нет, они попали в плен или были проданы, после чего оказались в руках человека, который обычно сдавал их за хорошие деньги, как пойманных диких зверей, для участия в кровавых народных увеселениях. Он жил тем, что они убивали друг друга, — и жил неплохо!

Но еще до того, как 200 заговорщиков сумели осуществить побег, их планы были раскрыты, что имело роковые последствия для двух третей из них. Остальные вовремя узнали о том, что их замысел раскрыт, ворвались на кухню, завладели ножами и вертелами и убили охрану, вставшую на их пути. Бежало около 70 гладиаторов. Точное число их, пожалуй, нам никогда не узнать, так как сведения, переданные античными историками, разнятся.

Противоречивы и скудны и сообщения о том, как достали беглецы первое оружие. По описанию Аппиана, [1] Аппиан — греческий историк из Александрии (ок. 100 — ок. 170 г. н. э.). Из написанной им «Римской истории» в 24 книгах сохранилось менее половины — прежде всего это пять книг, содержащих описание гражданских войн в Риме со 130-х годов до 35 г. до н. э. Аппиану было присуще стремление вскрывать экономическую и социальную подоплеку политической борьбы. они отбирали у попадавшихся им навстречу путников палки и кинжалы и бежали с ними на склоны Везувия. А Плутарх [2] Плутарх — греческий писатель, уроженец Херонеи в Беотии (ок. 46-130 н. э.). Из огромного наследия этого автора (250 трудов) сохранилось около трети. Наиболее известны его «Параллельные жизнеописания» — 23 пары биографий знаменитых греков и римлян, являющиеся важнейшим историческим источником. Сторонник психологического подхода Плутарх предупреждал своих читателей: «…мы пишем не историю, а биографии, и не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-либо ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем сражение с десятками тысяч убитых, огромные армии и осады городов» (Александр, 1). пишет следующее: «По пути они встретили несколько повозок, везших в другой город гладиаторское снаряжение, расхитили груз и вооружились».

Походы рабов под предводительством Спартака против Рима (74–71 гг. до н. э.)

Но как бы то ни было — ясно одно: мужчины, рискнувшие своей жизнью ради свободы, а не на потеху толпе на арене, обладали теперь более эффективным оружием, чем кухонные ножи и вертелы.

Вскоре их ждала еще более крупная добыча!

Из Капуи за ними вдогонку выступило наспех собранное гражданское ополчение, усиленное солдатами. Но маленькая группа отважных гладиаторов, решившая до последнего защищать только что обретенную свободу, обратила преследователей в бегство. Захваченным снаряжением «они с радостью заменили гладиаторское оружие, которое выбросили, как позорное и варварское», — пишет Плутарх.

Эта победа укрепила их уверенность и волю и дальше противостоять с мужеством отчаяния всем нападениям, ибо то, что их и дальше будут преследовать, чтобы уничтожить, не вызывало у них ни малейшего сомнения.

Сначала бежавшие гладиаторы закрепились в непроходимых ущельях близлежащего Везувия, где они надеялись укрыться от дальнейших преследований. Уже по дороге туда к ним присоединилось много рабов из окружающих селений. Столь пестрое сборище людей, зачастую угнетавшихся в течение десятилетий и жаждавших мести, нелегко было сдержать. Чтобы не умереть с голоду, они были вынуждены силой добывать продукты, а то, что они в своих набегах на богатую Кампанию прихватывали и другое и даже не останавливались перед убийствами, никого не должно удивлять, если учесть позор и издевательства, которые им пришлось пережить.

После того как жители Кампании тщетно пытались защититься от грабежей и опустошений, они обратились за помощью к Риму. Уверенный в том, что с этой бандой ему удастся быстро расправиться, сенат [3] Сенат — важнейший орган власти в Римской республике, наряду с народным собранием и выборными должностными лицами (магистратами). Сенат пополнялся прежде всего за счет высших магистратов по исполнении теми своих должностей. Постановления сената — сенатус-консульты — имели силу закона, так же как и постановления народного собрания и собрания плебеев — плебисциты. Число сенаторов неоднократно менялось: первоначально — 100, во времена ранней Республики — 300, со времени Суллы — 600, при Цезаре-900, со времен Августа — опять 600, в период поздней античности — 2000. направил на юг трехтысячную карательную экспедицию под командованием претора [4] Претор — одна из древнейших высших магистратур в Риме — претура. Преторы обладали гражданскими, военными и судебными полномочиями, но главной их задачей в период Республики было отправление правосудия. После 80 г. до н. э. ежегодно избирали восемь преторов, которые после исполнения должности в Риме отправлялись в следующем году в провинции в ранге пропретора. или, возможно, пропретора Клавдия Глабра. А так как при общей недооценке опасности никто при этом не думал о войне, а, наоборот, все говорили просто о ликвидации дерзкой группки разбойников, то сенат решил, что можно обойтись без регулярного войска, ограничившись наспех собранным отрядом, к которому отдельные подразделения присоединялись уже в пути.