Филипп Дэвидсон - Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Все помощники президента сходились во мнении, что Ханой нужно как-то осадить, возможно путем нанесения ударов с воздуха по территории Северного Вьетнама. 29 октября 1964 года председатель межведомственной рабочей группы Уильям П. Банди рекомендовал: “…в качестве акта возмездия за ту или иную крупную акцию Вьетконга на Юге нанести массированный удар по ДРВ силами авиации США…”‹3› В конце 1964-го посол Тейлор в Сайгоне с некоторым сомнением высказывался за то, чтобы Министерство иностранных дел США и президент приступили к осуществлению “активной программы Соединенных Штатов по проведению карательных мероприятий… в отношении ДРВ”‹4›. Государственный секретарь Дин Раек озвучил рекомендации Тейлора в беседе с президентом 6 января 1965 года. Штатские сотрудники секретариата Министерства обороны о том же самом говорили министру Макнамаре. Но наиболее последовательными сторонниками жесткой линии, выступавшими за нанесение бомбовых ударов по Северному Вьетнаму, являлись Объединенный комитет начальников штабов и адмирал Шарп, главнокомандующий вооруженными силами США в районе Тихого океана (ГЛАВКОМТИХ). В конце января Объединенный комитет (подстегиваемый Шарпом) вы-йсазался за то, чтобы в случае очередной провокации “дать (коммунистам) решительный, своевременный и адекватный отпор”. К заявлению высокопоставленных военных прилагался список целей для нанесения ударов с воздуха в рамках программы, получившей название “FLAMING DART” (“Пылающая стрела”)‹5›.

Президента Джонсона, одержавшего уверенную победу над сенатором Голдуотером, более уже не сковывали кандалами предвыборные тезисы “кандидата мира”. Теперь он мог изменить свое отношение к методам решения вьетнамской проблемы. Необходимо иметь в виду, что уже 3 ноября 1964 года, сразу же после выборов, Джонсон отдал распоряжение Уильяму Банди и его межведомственной рабочей группе при Совете государственной безопасности изучить возможности принятия альтернативного курса в урегулировании положения в Южном Вьетнаме. Джонсон, большой специалист в области внутренних проблем, не являлся таким же опытным в том, что касалось военных и внешнеполитических аспектов. Вместе с тем единодушное согласие советников в данном вопросе также подталкивало президента к принятию более жестких мер.

Мнение Джонсона об актуальности коммунистической угрозы, причем не только во Вьетнаме, а и повсюду в мире, складывалось под влиянием опыта его поколения, не сумевшего предотвратить Вторую мировую войну. В послевоенных государствах “свободного мира” существовало твердое убеждение в том, что, если бы не благодушие, с которым на начальном этапе отнеслись главы государств и народы к агрессивным замыслам Гитлера, войны можно было бы избежать. Для Джонсона все казалось предельно простым: Северный Вьетнам вел завоевательную войну против соседа, а значит, агрессора надлежало остановить, и остановить как можно скорее.

Кроме того, президента отличала большая чувствительность в вопросе “потери” Вьетнама. В 1970-м, говоря о первых неделях 1965 года, Джонсон признавался биографу Дорис Керне: “Я знал, что, если мы позволим коммунистам захватить Южный Вьетнам, в нашей стране начнутся бесконечные деструктивные дебаты, которые погубят меня как президента, уничтожат мою администрацию и нанесут ущерб нашей демократии. Я знаю, что Гарри Трумэн и Дин Ачесон {1}начали утрачивать позиции после того, как коммунисты одержали верх в Китае”‹6›. Таким образом, для Джонсона проблема заключалась даже не в том, потеряет или не потеряет Америка Вьетнам, а в том, что потеря будет стоить всех его устремлений как президента и прежде всего его детища – социальной программы. И наконец, дело в самом Джонсоне как человеке, воплощавшем в себе идеалы американских переселенцев, более всего ценивших смелость, мужество и отвагу. Линдон Джонсон говорил Кернc, что, если бы он потерял Вьетнам, люди сказали бы, “что я трус, слабак, бесхребетник”‹7›. Для этого сложного и сомневающегося человека Вьетнам становился проверкой на прочность, которую президент как мужчина, как американец был просто обязан выдержать.

И вот тут в 02.00 в ночь с 6 на 7 февраля (в конце новогоднего праздника) вьетконговцы напали на американский аэродром под Плейку и на расположенную в семи километрах от него вертолетную базу в Кэмп-Холлоуэй. По тогдашним меркам, потери оказались серьезными. 137 американцев получили ранения, девять погибли, было также выведено из строя или уничтожено шестнадцать вертолетов и повреждено шесть самолетов.

Практически сразу же президент Джонсон приказал провести акцию возмездия – нанести удар по целям в рамках программы “FLAMING DART”. Рейд тем не менее оказался не слишком успешным. Гражданские лица, принимавшие решение, не смогли учесть возможностей авиации и особенностей объектов. Более того, в сложившихся обстоятельствах принять участие в акции могли только самолеты с авианосца “Рейнджер”. К тому моменту, когда подошли два других авианесущих корабля, “Хэнкок” и “Корэл Си”, из-за нелетной погоды операцию пришлось свернуть. Морская авиация США и ВВС Южного Вьетнама осуществили налеты на военный лагерь северных вьетнамцев в Ву-Коне. Правительство Соединенных Штатов публично объявило об “адекватном акте возмездия”‹8›. Но впереди было нечто посущественнее “адекватных актов возмездия”. 9 февраля министр Макнамара вышел с предложением провести восьминедельную кампанию воздушных ударов по инфильтрационным базам и связанным с ними объектам на юге Северного Вьетнама.

10 февраля вьетконговцы атаковали места расквартирования американского сержантского состава в Куи-Нгоне, убив двадцать трех и ранив двадцать одного военнослужащего. В ответ самолеты ВМФ США бомбили военный лагерь в Чань-Хоа на юге Северного Вьетнама, а южновьетнамские летчики атаковали места дислокации АСВ в Вит-Ту-Лу. На сей раз правительство США характеризовало акции возмездия как общий ответ “на постоянное проявление агрессии со стороны Вьетконга и северных вьетнамцев”‹9›. Хотя такое изменение в обоснованиях и не нашло широкого отклика у публики, оно отражало процесс перехода администрации к иной концепции участия Соединенных Штатов в войне во Вьетнаме. Тремя днями позже, 13 февраля 1965 года, президент Джонсон распорядился о начале “программы проводимых совместно с Южным Вьетнамом взвешенных и ограниченных воздушных рейдов по выборочным целям на территории ДРВ”‹10›. Эта программа, получившая название “ROLLING THUNDER” (“Раскаты грома”), будет действовать еще на протяжении трех с половиной лет.

С самого начала вокруг “ROLLING THUNDER” было много грома, создаваемого гражданскими чиновниками Соединенных Штатов и их противниками из “военного лагеря”, мнения которых в отношении целей и самих методов ведения кампании заметно отличались. Расхождения имели глубокие корни и произрастали: 1) на почве несходства доктрин, философских воззрений, 2) мировоззрений поколений и 3) взглядов на идеологию. Ко всему этому примешивалось нечто новое в американской истории – борьба гражданских и военных кругов за право вырабатывать не только стратегию, но также и тактику проведения боевых операций. В то время как сама концептуальная сущность “ROLLING THUNDER” и методы реализации программы служили предметом спора, военные действия протекали в соответствии с выдвинутой гражданскими чиновниками доктриной “ограниченной войны”.