Филипп Дэвидсон - Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Наконец Зиап и его штаб нашли выход. В случае налета бойцы Вьетконга, вместо того чтобы убегать, начали стрелять по вертолетам и их десантам. Они устраивали засады в местах высадки, прятались в неудобных для проведения вертолетных рейдов горных районах и далеко в джунглях. К началу 1963-го вьетконговцы постепенно научились нейтрализовать организованные на примитивном уровне операции. Но чаша весов в борьбе все равно склонялась на сторону Дьема. Отправка вертолетных частей, а также и другие события, начиная с декабря 1961-го, все глубже вовлекали США во Вьетнамскую и Вторую Индокитайскую войну. Американский контингент во Вьетнаме вырос с 900 человек в ноябре 1961-го до 11 326 – в конце 1962-го‹18›. Соединенные Штаты дали разрешение своим советникам и пилотам принимать непосредственное участие в боях против Вьетконга. В 1961 – 1962 гг. от рук противника погибло тридцать два американца. Консультативная группа по оказанию военной помощи Южному Вьетнаму (КГОВПЮВ) была переименована в Командование по оказанию военной помощи Южному Вьетнаму (КОВ-ПЮВ), оно взяло на себя решение многих оперативных вопросов, которыми организация-предшественница не занималась. К 31 декабря 1962 года США не просто посылали во Вьетнам пилотов и все большее количество советников, они ставили на карту государственный престиж и жизни своих солдат. Америка уже считала, что уйти, не одержав победы, она не может.

Коммунисты отметили возросшую боеспособность войск Южного Вьетнама. Фам Ван Донг в своей речи в начале 1963-го честно признавался, что в 1962-м “…южновьетнамский народ подвергся величайшим испытаниям”. Более того, Донг отмечал, что “…в 1962-м революционно-освободительные боевые действия развивались по неверному пути и стратегия их нуждалась в пересмотре”‹19›. Этот пересмотр привел к важным результатам.

В том, что касалось событий в Южном Вьетнаме, начало 1963 года американские официальные лица встречали с оптимизмом. Правительственные войска Дьема по-прежнему действовали не слишком эффективно, но все же при американском содействии определенного прогресса в сельской местности им достигнуть удалось. Террористическая деятельность Вьетконга в отношении представителей администрации пошла на убыль. У стратегической программы по умиротворению деревни появилось будущее.

К сожалению, при этом все шире становились противоречия в самом правительстве Южного Вьетнама. “Мандарин” Дьем – заносчивый, противоречивый аристократ, бывший, как говорится, себе на уме, – сам начинал превращаться в проблему. Он, никогда не умевший быть вождем своего народа, в сложной ситуации все менее подходил на роль лидера военного периода. Война с Вьетконгом являлась для Дьема чем-то второстепенным, главным же оставалось политическое выживание. Ради поддержки своей падающей популярности он постоянно давил на военное начальство, требуя от него избегать потерь. Командующего, допускавшего, по мнению Дьема, большие потери, вызывали “на ковер” в Сайгон. В южновьетнамской армии модным становилось словечко “благоразумие”.

Затворник Дьем жил в постоянном страхе перед заговором и главным качеством офицеров считал личную их преданность ему. Из опасения военного переворота он постоянно перемещал командующих с места на место и добивался того, чтобы никто из них не распоряжался всеми войсками в подконтрольном регионе. В результате такого подхода все высшие офицеры на ключевых постах были “благоразумными” политизированными придворными, а не бойцами, готовыми ринуться в драку с Вьетконгом. Американские советники пытались изменить пагубное положение, но коль скоро Дьема поддерживали в Вашингтоне, никакие старания не приводили к успеху.

К середине 1963-го в Южном Вьетнаме вновь возник серьезный кризис. Опять стала падать эффективность военных мер, а казавшаяся такой перспективной еще в 1962-м стратегическая программа по умиротворению деревни рушилась на глазах. Кроме всего прочего, на Дьема и его правительство свалилась “буддистская проблема”. Корни ее уходили в глубь вьетнамской истории. Между буддистами и католиками в этой стране существовали трения, чем пользовались агитаторы Вьетконга, подзуживая мечтавших о большей власти представителей буддистской верхушки против “оккупировавших” властные кабинеты католиков. Все эти силы объединились в 1963-м, чтобы потрясти до основания давший уже не одну трещину фундамент режима. Дьем слишком бурно отреагировал на “буддисткий кризис”, что привело к практически полной потере популярности правительства. Армия занялась буддистами, что позволило Вьетконгу начать активную “реконкисту” в сельских районах.

Мятеж буддистов добил Дьема, поскольку осенью 1963-го правительство Соединенных Штатов приняло тайное решение отказаться от его поддержки и начать поиск более подходящей кандидатуры. 1 ноября, с молчаливого согласия посла США в Южном Вьетнаме Генри Кэ-бота Лоджа, группа генералов АРВ низложила властителя, а на следующий день двое младших офицеров убили Дьема и его брата. Вскоре в Техасе погиб и президент Кеннеди. Так, в конце 1963 года Линдон Бэйнс Джонсон унаследовал Белый дом, а заодно и проблему полной хитросплетений политики Соединенных Штатов во Вьетнаме.

После убийства Дьема в результате разгоревшейся борьбы за власть, правительство Южного Вьетнама практически перестало существовать. Вдохновленные разбродом в стане противника, руководители Вьетконга бросили все силы на активизацию политической и вооруженной борьбы, что привело к полному провалу программы умиротворения деревни. В меморандуме от 21 декабря 1963-го министр обороны {102}Макнамара откровенно предостерег президента Джонсона: “Обстановка тревожная. Если все останется по-прежнему, при существующих тенденциях через два-три месяца контроль над ситуацией будет утрачен. И это в самом лучшем случае, вероятнее же всего власть в стране возьмут коммунисты”‹20›. Предчувствие не обманывало Макнамару. Никто в США и в Южном Вьетнаме не знал, насколько тревожно складывавшееся положение, поскольку и правительство Дьема, и правительство Кеннеди получало с мест массу чрезмерно оптимистических отчетов. Макнамара завершил обращение россыпью канцелярских банальностей: “Нам должно внимательно отслеживать ситуацию, надеясь на лучшее, но оставаясь начеку и готовясь к принятию силовых мер…”‹21›

Через два дня после убийства президента Кеннеди Джонсон имел длительную беседу о событиях во Вьетнаме с находившимся в Вашингтоне послом Лоджем, который вовсе не был склонен приукрашивать действительность. “Картина отвратительная, господин президент, – сказал посол. – Кроме вас, Вьетнам спасать некому”. Джонсон ответил без тени сомнений: “Я не собираюсь терять Вьетнам. Я не буду президентом, который позволит всей Юго-Восточ ной Азии пойти по пути Китая”‹22›. “Принципы действия в Азии” работали, по крайней мере один из них.