Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Секрет превращения достаточно банальной служебной командировки Канделаки в некую тайную миссию связан именно с этой «нацистской трактовкой». Во-первых, прежде, чем Берлин положительно ответил на запрос Москвы о назначении Канделаки новым торгпредом, все что надо и не надо сообразила узкая каста советских дипломатов-германофилов, которая с давних времен занимала руководящие позиции в Наркомате иностранных дел. Еще одну трактову дала каста западников иной ориентации. Да в принципе и соображать-то тут нечего было, ибо и так все было понятно, что Сталин специально направляет новым торгпредом своего земляка и давнего знакомого, чтобы тот незамыленным старинным германофильством профессиональных германофилов из числа советских загранработников посмотрел на ситуацию и определил, по мере возможности, что можно сделать для улучшения торгово-экономических отношений между двумя странами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что нарком иностранных дел М. М. Литвинов воспринял это назначение без какого-либо энтузиазма. Каста есть каста, тем более что сам Литвинов был не из германофилов, а из англофилов. Тем более нет причин удивляться немедленной реакции отторжения со стороны дипсостава советского полпредства и торгпредства в Берлине. Она тем более неудивительна, если учесть, что по указанию Сталина Канделаки сразу же оказался под опекой разведывательных резидентур НКВД и ГРУ, что было оправдано, ибо в противном случае он долго входил бы в курс дела и обстановки.

Однако всем, кто хоть раз бывал в долгосрочной загранкомандировке хоть при Советах, хоть после, прекрасно известно, что за «любовь» царит между обычным персоналом загранучреждений и теми, кто находится под опекой разведывательных резидентур. А тут на это накладывался еще и сам факт, что это человек Сталина. Короче говоря, совершенно неудивительно, что одним из т. н. первоисточников слухов о «тайной миссии» Канделаки стали всяческие слухи и сплетни в самом полпредстве СССР в Берлине, а уж как они дошли до ушей соответствующих инстанций того же нацистского руководства, и вовсе не секрет: в любом государстве мира контрразведка внимательно слушает, что болтают в посольствах и торгпредствах других стран, а уж гестапо тем более слушало. Правда, все эти отчеты о прослушивании своевременно попадали в руки советской разведки, т. к. выше уже упоминавшийся агент советской разведки «Брайтенбах» весьма аккуратно и с давних пор отслеживал всю ситуацию вокруг советской колонии в Берлине. А к тому, что происходит в советских учреждениях в Берлине, прислушивались не только в гестапо, но и резидентуры главных европейских разведок, особенно же британской и французской.

Во-вторых, как это ни парадоксально, но частично миф о «тайной миссии» Канделаки родился в результате тривиального инициативного шпионажа Н. И. Бухарина: по свидетельству помощника американского посла в Москве (тогда им был тот самый У. Буллит, вскоре переведенный в Париж) — Оффи — именно «Коля Балаболкин» (так презрительно называл Бухарина Троцкий) в 1935 г. сообщил им обоим, что Сталин ведет секретные переговоры с немцами и «тянет в сторону союза с Германией». Между тем «Балаболкин» в то время был лишен доступа к секретной информации и сам знал только с чьих-то третьих слов, и, более того, был настолько пустобрех, что попросту не понимал, что подобие союза и так существовало — в виде пролонгированного Договора о ненападении и нейтралитете от 24 апреля 1926 г.

В 1936 г. «Балаболкин» вновь настучал тем же американцам по этому же вопросу, а при выезде в том же году в Париж за архивом Маркса разболтался на эту же тему и в кругах русской эмиграции. А уж эта-то была нашпигована не только агентурой НКВД, но и всех основных разведок Европы, особенно английской, французской и германской. Трезвон пошел по всем разведывательным каналам.

В-третьих, и это самое главное — банальная служебная командировка Канделаки едва ли не мгновенно превратилась в некую «тайную миссию», не его, Давида Владимировича, усилиями якобы по выполнению поставленной ему задачи, а усилиями, предпринятыми по собственной инициативе лично министром финансов нацистской Германии — Ялмаром Шахтом. Именно он лично и по собственной, но наверняка согласованной с Гитлером инициативе, сделал первый шаг к тому, чтобы приезд нового торгпреда приобрел бы ореол тайной миссии. И что самое парадоксальное — ведь об этом самом наисущественнейшем моменте всей этой истории всем хорошо известно, но тем не менее все с невероятным упорством продолжают говорить о некой тайной миссии.

Ни для кого никогда не было секретом, что Шахт был не только выдающимся банкиром и финансистом, но и воистину гроссмейстером финансовых шахмат. И пока в рейхе пребывали в эйфории прихода к власти, он первым понял, что успех в области внешней политики Германии может быть достигнут только в том случае, если будет проведена молниеносная модернизация германских вооруженных сил с превращением их в полнокровную и мощную армию. Только в этом случае можно было рассчитывать, по его не раз высказывавшемуся мнению, на какой бы то ни было доход в будущем, т. е. на прибыли от войны.

Исходя из этого и понимая, что денег в рейхе нет, Шахт разработал гениальную аферу: с прямого согласия Сити и Уолл-стрита и при поддержке самого Гитлера, Шахт запустил на полную мощность механизм финансово никак неподкрепляемой накачки экономики Германии пустыми бумажками, получившими название «векселей МЕФО» — по названию специально созданной фиктивной компании «Металлургише форшунг-гезелъшафт». Именно этими-то векселями, которые было приказано принимать без ограничений при якобы годовой их доходности в 4 %, и оплачивалась вся гонка вооружений в Германии, модернизация и реорганизация армии, причем продолжалось это до 1 апреля 1938 г. В общем-то ничего нового в том не было — Ялмар Шахт сознательно повторял классическую и знаменитую аферу англичанина Джона Ло, с помощью которой Англия еще в начале XVIII века чрезвычайно сильно подорвала финансовую систему Франции, вышибив ее из разряда серьезных конкурентов в колониальном разбое.

Но в данном случае, использовав эту же схему, Шахт совместно с британскими и американскими финансистами, с одной стороны, вроде бы обеспечил максимальное финансирование гонки вооружений секретным путем, т. к. векселя МЕФО нигде в официальных отчетах не фигурировали, с другой же, с помощью изъятой таким образом по всей Германии кассовой наличности, финансировал, к большому удовлетворению западных воротил, массовые закупки за рубежом стратегического сырья, необходимого для военной промышленности, в основном в британских колониях. Но тем самым Шахт откровенно посадил всю Германию на иглу абсолютной, прямой зависимости Германии от Запада, в первую очередь от Великобритании.