А Ермолов - Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года

Немедленно доложено о том генералу Дохтурову, и тогда же дежурный генерал штаб-офицер корпуса отправлен им с донесением к фельдмаршалу, спокойно пребывающему в Тарутине. Он не имел никаких известий от генерал-адъютанта барона Винценгероде, находящегося с отрядом в окрестностях Москвы.

Если бы партизан Сеславин не мог предупредить [за]благовременно, VI-й пехотный корпус и прочие с ним войска при атаке села Фоминского понесли бы неизбежно сильное поражение, и был бы Малоярославец беспрепятственно занят неприятелем.

Весьма благосклонно принял генерал Дохтуров мое представление: вместе с рассветом следовать обратно и, присоединив оставленную батарейную артиллерию, поспешить в Малоярославец. Согласился также, чтобы генерал-майор Меллер с I-м кавалерийским корпусом, конноартиллерийскою ротою полковника Никитина и казачьими полками произвел обозрение к стороне Боровска и потом возвратился к корпусу. Я отправился с ним.

Туманно было утро и не рано начали проясняться предметы. Мы увидели Боровск, окрестности его, занятые войсками и артиллериею в больших силах; часть пехоты, вышедшую из города по почтовой дороге; по речке Протве во многих местах конные пикеты, которые тотчас сбиты, но подкрепленные скрытыми в лесу резервами, усилили перестрелку. Генерал барон Меллер [77], хотя и не желал по краткости дня завязать дело, принужден был однако же послать часть войск и половину артиллерийской роты. Проскакавши с версту молодым березником, еще сохранившим лист, представилась нам невдалеке почтовая из Боровска дорога и на ней бивуак армии италианского вице-короля Евгения и французский корпус маршала Даву. Не теряя времени возвратились мы на левый берег речки Протвы. Войска Донского храброго Сысоева полка избранному расторопному офицеру приказал я с несколькими казаками неприятельским берегом доехать до Малоярославца, узнать, что происходит в городе, и ночью отыскать нас на возвратном пути к генералу Дохтурову. Гораздо за полночь догнал он нас и донес, что мост чрез речку Лужу у самого Малоярославца разобран жителями, с которыми он переговаривался чрез речку. От атамана Платова прислан в город разъезд казаков. У моста стоят три баталиона неприятельской пехоты. В девять часов утра городничий и другие гражданские чиновники были при своих местах, но вскоре потом удалились, и в городе большое смятение.

Проведши всю ночь, с краткими для отдохновения привалами, рано поутру соединились мы с VI корпусом. Он расположен был близ города на дороге в Калугу. С левого же фланга стоящей батарейной артиллерии действие направлено было на мост, который неприятель старался всячески исправить.

Первый полк, присланный генералом Дохтуровым, был 33-й егерский. Долго противился он, выгодно расположенный на вершине крутого от речки подъема, но часть города, прилежащая к мосту, оказывалась постоянно в руках неприятеля, и он успел по набросанным кладкам перевезти в город два орудия. Войска его умножались и начинали вступать в улицы. Противолежащий берег покрылся войсками вице-короля италианского.

В помощь 33-му егерскому присланы под командою полковника Вуича 6-й и 19-й егерские полки. Генерал Дохтуров войска, находящиеся в городе, поручил в мое распоряжение. Неустрашимо защищались они, но преодолеваемые превосходством, должны были отступить и, теснимые, с трудом вывезли мы нашу артиллерию, и наших уже не было в городе. Неприятель занимал крайнюю черту его при ограниченном числе артиллерии.

В это время против правого фланга нашего лагеря появилась пехота, вероятно высланная для обозрения сил наших и расположения их, ибо в короткое время действием батарей наших вынуждена возвратиться в город. По приказанию генерала Дохтурова с неимоверною быстротою явились ко мне пехотные полки Либавский и Софийский. Каждый полк особенно приказал я построить в колонны, лично подтвердил нижним чинам не заряжать ружья и без крику ура ударить в штыки. Генерал-майору Талызину назначил вести Либавский полк, с Софийским послал полковника Халяпина. Вместе с ними пошли все егерские полки. Атаке их предшествовала весьма сильная канонада с нашей стороны. С большим уроном сбитый неприятель оставил нам довольное пространство города, в средине которого храбрый полковник Никитин [78] занял возвышенность, где было кладбище, и на ней поставил батарейные орудия. Долго неприятель не мог употребить против нас равного количества артиллерии, вероятно остерегаясь подвергнуться опасности по затруднению в случае отступления.

Прошло уже за половину дня. Большие массы войск французской армии приблизились к городу и расположились за речкою Лужею; умножилась артиллерия, и атаки сделались упорнее. Я приказал войти в город Вильманстрандскому пехотному и 2-му егерскому полкам, составлявшим резерв. Они способствовали нам удержаться, но уже не в прежнем выгодном расположении, и часть артиллерии я приказал вывезти из города.

Испросивши позволение генерала Дохтурова, я поручил генерал-адъютанту графу Орлову-Денисову от имени моего донести фельдмаршалу во всей подробности о положении дел наших и о необходимости ускорить движение армии, или город впадет во власть неприятеля. Армия стояла на реке Протве у села Спасского. Неприятным могло казаться объяснение мое фельдмаршалу, когда свидетелями были многие из генералов. Он отправил обратно графа Орлова-Денисова без всякого приказания.

Не с большою благосклонностью принят был вторично посланный от меня (также многие из генералов находились при фельдмаршале), и с настойчивостию объясненная потребность в скорейшем присутствии армии могла иметь вид некоторого замечания или упрека. Он с негодованием плюнул так близко к стоявшему против него посланнику, что тот достал из кармана платок, и замечено, что лицо его имело более в том надобности.

Небесполезно однако же оказалась употребленная мною настойчивость, ибо к трем часам прибыли генерал-лейтенант Раевский с своим корпусом [79]. Занявши с правого фланга довольно большую часть города и устроив свои резервы, он дал возможность войскам, прежде там бывшим, подвинуться вперед.

Прежде вечера прибыл фельдмаршал с армиею[80], которая заняла позицию по обеим сторонам дороги, идущей в Калугу, по возвышенностям в двух верстах с половиною от города. Приказал генерал-лейтенанту Бороздину 1-му вступить с корпусом в город, сменив утомленные полки, с самого начала сражения защищавшие город, после чего и я не возвращался уже туда; приказал также на ближайший от черты города пушечный выстрел строить несколько редутов и тотчас приступить к работам.

С величайшим упорством дрались французы, и в особенности теснимый корпус генерала Бороздина не мог уже противостоять. Место его заняли свежие войска в значительных силах. Окончательно введены гренадерские полки, и почти до полуночи продолжалась жесточайшая борьба. Войсками распоряжался дежурный генерал Коновницын, с обычною его неустрашимостию, и из последних сил оставил город. Овладевши им неприятель, в крайней черте его (в опушке) расположил артиллерию и в продолжение ночи ничего не предпринял!