Елена Матвеева - Сказ о мастере потаённого судна

Бросился Ефим на Галерный двор, хотя знал, что его зальёт сразу. На что надеялся? Мокрый, исхлёстанный волнами, насилу добрался домой. Остаток ночи просидел с Акимовной и Федоткой на чердаке.

Утром стихло, вода ушла в море. Улеглась спокойная, бесстрастная, будто не она бушевала, крушила всю ночь. Осталось разорённое жильё, вырванные с корнем деревья и кусты, вынесенные на берег, опрокинутые суда.

Побежал Ефим на верфь. Видит — выстоял его сарай и дверь уцелела. А в Фонтанке, на мутной воде, как чаечка, качается его игрушка-моделька. В окно сарая её вынесло. Как оказалось, много ценного материала и инструмента вымыла вода в окно. А судно сбросила с подпорок. Побитое и испорченное, лежало оно на боку.

Как ни странно, новое несчастье не сломило Ефима. Вроде даже силы прибыло в нём, встрепенулся Ефим. Засучил рукава и взялся работать без отдыха.

Постарел за эти годы Ефим. Седым стал — сивым. Вот и Акимовна грустно говорит про него: «Укатали сивку крутые горки».

Зато Федотка вытянулся, как тростинка, до Ефимова плеча дорос. Силёнок ещё маловато, а ухватка хорошая, плотницкая, будет из него толк.

Привязался и Ефим к мальчишке. Брата он ему заменил. И сына. Нет у Ефима в жизни ничего, кроме Федотки да лодочки потаённой. А ведь и это не так уж мало.

Весной, после ледохода, Ефимову судну была назначена новая проверка.

Дни становились длиннее, солнце чаще выходило. А как-то утром Ефима разбудил Федоткин крик: «Лёд тронулся!»

Скоро пошли большие льдины. Потом зазвенела Нева мелким, хрустально-чистым льдом. И непонятно было, то ли лазурное небо отражается в Неве, то ли Нева в небе.

Стояли на берегу Ефим с Федоткой, встречали весну. Что она принесёт, счастье или горе? Федотка взял Ефима за руку, и плотник сжал его руку. Хорошо, что есть Федотка. Удастся ли только доучить его плотницкому ремеслу?

Оставим Ефима Никонова на невском берегу с надеждой в сердце. Мы про него ничего больше не знаем, а придумывать не станем.

Состоялось ли ещё одно испытание потаённого судна? В архивах нет данных, чтобы утверждать это. Однако ясно, что Адмиралтейств-коллегии надоело возиться с фантастическими замыслами Никонова. Его разжаловали в рядовые адмиралтейские работники и сослали на далёкую астраханскую верфь.

На этом след мастера потаённого судна теряется. В астраханском архиве нет никаких документов с упоминанием его имени. Известно только, что партия рядовых адмиралтейских работников, где был Никонов, прибыла из Петербурга в Астрахань. А в то время на Волге свирепствовала эпидемия чумы, и многие мастеровые, истощённые тяжёлой дорогой, погибли от болезни.

Был ли Ефим Никонов в их числе или суждено ему было жить и работать на верфи?

Кто-то из вас вырастет и стенет историком. И возможно, именно вы обнаружите в архиве не найденные до сих пор чертежи потаённого судна и ответ на вопрос о дальнейшей судьбе его мастера, талантливого русского человека.

Юхть, или юфть, — дублёная кожа, выделываемая из шкур крупного рогатого скота.