Константин Рыжов - Сто великих пророков и вероучителей

Составленный ими свод религиозно-этических, ритуальных и правовых положений был в конечном счете объединен в Талмуд, который стал второй по значению книгой иудаизма.

Формирование Талмуда было долгим и сложным. (Это и понятно, ведь ни одно из его положений не могло быть просто сформулировано — все они 182 должны были быть освещены авторитетом Торы и в конечном итоге выводиться из нее.) Первой исторической ступенью на этом пути стало появление большого числа толкований текстов Танаха — мидраши, которые составлялись учеными евреями в послевавилонскую эпоху. Несколько позже знатоки закона приступили к систематизации так называемой Устной Торы — законодательного материала, состоявшего из комментариев, суждений, толкований и разъяснений, сложившихся в среде иудейских книжников при изучении и рассмотрении Письменной Торы. В течение долгого времени этот материл бытовал в устной традиции и передавался от учителке ученику в специальных школах по изучению Закона. Для того чтобы сделать эти разрозненные положения доступными каждому еврею, необходимо было записать их, собрать воедино и систематизировать. Это была долгая и очень кропотливая работа, занявшая несколько столетий — со II в. до Р.Х. по VI в. (в истории иудаизма этот период получил название талмудического). А начал ее в I в. до Р.Х. знаменитый иерусалимский знаток Закона Гиллель, который считается одним из величайших учителей Израиля той эпохи.

Гиллель родился около 75 г. до Р.Х. в Вавилонии, в знатной семье, происходившей, по преданию, от царя Давида. Около 40 г. до Р.Х. он приехал в Иерусалим и поступил в школу известного законоучителя Шемайя, чтобы изучать письменные и устные законы иудаизма. Обладая независимым характером, Гиллель не пожелал прибегать к помощи богатой родни. Чтобы добыть деньги на учебу, он стал работать поденщиком и сторожем. Рассказывают, что однажды, в зимний вечер, Гиллель не был допущен на лекцию Шемайя, так как не имел денег, чтобы заплатить привратнику за вход в школу. Тогда он взобрался на стену школьного здания, приник к окну и в таком положении прослушал лекцию учителя. Углубившись в смысл читаемого, он не чувствовал холода и не замечал снега. Наконец Шемай заметил фигуру, заслонявшую свет в окне, велел пустить Гиллеля в дом и обогреть. Ему очень пришлось по душе такое рвение к учебе, и он сказал: «Ради этого человека стоило нарушить субботний покой».

Прошло немного времени, и Гиллель принял от старого рабби руководство школой. В то время руководителями синедриона были законоучителя из фамилии Бне-Батара, но они не долго занимали это почетное место, уступив их Гиллелю. Произошло это после одного достопамятного случая. В 30 г. до Р.Х. Пасха совпала с субботой, и между законоучителями возник спор: можно ли приготовлять праздничного агнца в этот день. Обратились к Гиллелю, и он рассудил так: поскольку жертвы, приносимые в храме, в субботу не отменяются, то тем более не следует отменять пасхальный обряд. Всех поразила простота аргумента, и Гиллель прослыл человеком, способным предлагать мудрые решения. Вскоре его выбрали главой академии и наси — председателем раввинского совета.

Величайшая заслуга Гиллеля в истории иудаизма состояла в том, что он первый постарался связать накопившиеся в устной традиции установления законоведов с писанными библейскими законами. Тем самым он обозначил путь, по которому пошли в дальнейшем составители Талмуда. Гиллель также устанавливал новые законы, выводя их из мыслей и выражений Танаха. Став главой академии, он занялся вопросами экзегезы и сформулировал основные миддот — правила для изъяснения Закона. Как, например, быть, если в Писании встречаются два противоположных утверждения? Эту сложную проблему Гиллель решил при помощи следующего силлогизма. Поскольку Тора содержит истину, а в то же время в ней попадаются два противоположных высказывания, значит, истинны они оба. Толкователь же должен в самом Писании отыскать текст, который снимает противоречие.

Говорили, что Гиллель был сведущ в самых разных отраслях знаний, что он «умел рассуждать о горах и долинах, о деревьях и травах, о диких и домашних животных», что ему были «одинаково доступны и светские и богословские науки». Однако главной наукой Гиллель считал умение жить по заповедям Торы. В памяти Израиля он остался человеком необычайного обаяния, благородства и кротости. Гиллель считал, что выдержка и доброта — главные достоинства служителя мудрости. «Люби мир и водворяй его повсюду, — говорил он, — люби созданных Богом людей и приближай их закон к Божию. Не суди ближнего, пока сам не побывал на его месте; там, где нет людей, — сам будь человеком». Основу благочестия Гиллель видел не в обрядах, а в нравственности. Одному иноверцу, который соглашался принять иудаизм, если рабби сможет изложить ему Закон в двух словах, он дал классический ответ: «Не делай ближнему того, что неприятно тебе — вот суть всей Торы, все же прочее лишь комментарий». Но он не был реформатором, пренебрегавшим традицией, и не имел намерения ломать обычаи, защищая авторитет предания. Когда один язычник, пожелавший принять иудаизм, усомнился в значении Устной Торы, Гиллель убедил его наглядным примером. Он начал учить новичка еврейскому языку, каждый день по-разному называя одни и те же буквы. «Как же я могу научиться?» — удивился тот. «А как же ты хочешь познать Писание без устной традиции?» — ответил Гиллель. Его терпение и выдержка были удивительными. Рассказывают, что один иудей побился об заклад, что сумеет вывести Гиллеля из себя — он явился к нему накануне праздника, вызвал из бани и завел пустячный разговор, ожидая, что учитель вспылит. Но сколько глупых вопросов ни задавал он Гиллелю, тот неизменно отвечал ему с терпением и благожелательностью, пока насмешник не понял, что проиграл пари.

Народ прозвал Гиллеля Закеном, то есть Старцем. Этот глава фарисеев никогда не кичился своими знаниями и почетным положением, он был внимателен к людям, прост в обращении и не чуждался безобидной шутки. Умер Гиллель ок. 10 г. в преклонном возрасте, окруженный любовью всего народа. Потомки его затем в течение многих поколений были иудейскими патриархами.

I и II вв. н. э. оказались очень трагическими для еврейского народа. В 66 г. в Иудее вспыхнуло стихийное восстание против власти римлян, завершившееся в 70 г. взятием Иерусалима, разрушением храма и массовым истреблением населения (тогда было убито, умерло от голода во время осады и было продано в рабство около миллиона евреев). Спустя несколько десятилетий иудеи вновь восстали и опять потерпели поражение. Вторая война закончилась в 133 г. полным разрушением Иерусалима. Эти события положили конец Иерусалимской храмовой общине, созданной Ездрой, и вместе с тем всему древнему иудаизму. Большая часть евреев покинула Палестину и постепенно расселилась по всему миру. В диаспоре возникла иная религиозная организация — синагогальная. Центром иудейских общин отныне стал не Иерусалимский храм, а местная синагога. А поскольку по иудейским законам жертвы Господу могут приноситься только в храме, синагоги были по преимуществу молитвенными домами.