Константин Рыжов - Сто великих пророков и вероучителей

Влияние этого вероучения позже постоянно ощущалось в его собственной религиозной системе.

В 18 лет Израиль женился, но его жена умерла вскоре после свадьбы. Тогда он оставил родное селение и долгое время скитался по Галиции, добывая пропитание случайными заработками. Наконец он осел в местечке близ Брод и стал там учителем в хедере. Когда ему было около 20 лет, случай свел Израиля с богатым и образованным евреем из Брод по имени Эфраим Кутовер. Последний тоже увлекался мистикой. Глубокие познания Израиля в этом предмете произвели на Кутовера положительное впечатление, и он решил выдать за него свою дочь, — написал о своем решении молодому человеку и вскоре после этого умер. Тем не менее воля его была исполнена в точности: Израиль приехал в Броды, предъявил письмо семье Кутовера и женился на его дочери, которая до этого его не знала. Молодые поселились в одной из деревень, расположенной среди галицийских Карпат, между Кутовом и Косовом, где Израиль вел жизнь благочестивого отшельника, предаваясь религиозному созерцанию. На жизнь он зарабатывал тем, что копал в горах глину, которую его жена продавала гончарам на базаре в ближайшем городе.

В течение долгого времени проживая в деревнях и лесу, Израиль изучил свойства различных трав и приобрел практические познания в области народной медицины. Это позволило ему освоить ремесло странствующего баалшема (знахаря-чудодея) — он стал ходить по городам и деревням, предлагая вылечивать различные болезни при помощи трав, амулетов, каббалистических заклинаний и нашептываний. Лечение его часто бывало успешным, и вскоре он прослыл в народе чудотворцем. Тогда его и стали называть Баал Шем Тов, что означает «Добрый чудотворец, знающий имя Бога». (Отсюда пошло его прозвище Бешт, представляющее собой аббревиатуру из трех этих слов.) В своей личной жизни Бешт имел много общего с еврейским простолюдином.

Пишут, что он часто расхаживал по Улицам и базарам с длинным чубуком во рту, останавливался и разговаривал с самыми неприметными людьми, даже простыми бабами. Не прочь он был по временам и выпить. Простонародье его очень любило. Отличаясь искренностью и простодушием, Бешт умел сближаться с массой и угадывать ее душевные потребности.

Вскоре от лечения телесных недугов он перешел к лечению душ — стал не только врачевать, но и проповедовать. В 1740 г. он поселился в Меджибоже, который с этого времени стал центром нового вероучения.

Это вероучение покоилось на двух началах, вездесущности Божьей и тесной связи между Богом и человеком. Бешт учил, что мир во всем своем разнообразии создан как бы из Самого Бога и вместе с тем не отделим от Него, подобно тому как складка на платье в нем и остается. Вся видимая материя — только одно из проявлений Бога. Это Его одежда, через которую мы Его постигаем, но которая на самом деле не существует. Там, где мы видим бесчисленные проявления реальности — людей, природу, строения и т. п., на самом деле нет ничего, кроме Бога. «Человек, — говорил Бешт, — должен постоянно думать о том, что Бог везде и всегда с ним, что Он есть как бы тончайшая материя, разлитая повсюду… Пусть человек знает, что, когда он смотрит в материальные вещи, он, в сущности, всматривается в лик Божества, в вещах присутствующего Имея это в мыслях, человек постоянно, даже в мелочах, будет служить Богу». Бог присутствует даже в самом незначительном предмете, даже в мимолетных человеческих помыслах, и Его вмешательство в человеческие дела — непрерывно. В этом смысле Бешт толковал и известные стихи из книги пророка Исайи о том, что «вся земля исполнена славы Божией» и что «нет места свободного от присутствия Божия». Даже зло существует в Боге, ибо, по мнению Бешта, самостоятельного, абсолютного зла в действительности нет, так как зло есть лишь фундамент добра и, таким образом, само становится добром. Он говорил: «Нет безусловного зла, ибо зло есть также добро, только оно — низкая степень добра. Добро или зло не в Боге, а в человеческих поступках».

Замечательным выводом из этого учения было оптимистическое отношение к жизни и людям. Ведь если Бог присутствует во всем, во всех вещах и живых существах, значит, никто и ничто не может быть абсолютно дурным. Поэтому Бешт учил, что к каждому человеку должно относиться как к праведнику. Одно из его любимых изречений гласило, что никто не падает так низко, чтобы не быть в состоянии подняться до Бога.

Бешт говорил также, что между миром Божества и миром человеческим существует постоянное взаимодействие. Не только Божество влияет на человека, но и последний оказывает постоянное влияние на волю и настроение Божества. Каждое действие, каждое слово человека производит соответствующее колебание в высших мирах и приводит к изменению во всем строе Вселенной. Добродетельные поступки людей и деяния нравственные, богоугодные вызывают в Божестве прилив жизненных сил; поступки же дрянные, возмутительные, наоборот, производят отлив этих сил, нарушают гармонию и как бы портят мировой механизм. И не только поступки — на Божественном мире отражаются слова и даже мысли людей. Силою слова человек может произвести целые перевороты в небесных сферах. И с другой стороны, посредством постоянного мысленного общения с Богом можно достигнуть ясновидения, пророчества и чудодейства. (На этом положении было основано учение Бешта о цадиках, имевшем потом такое важное значение для его последователей. Цадик, или праведник — это такой человек, который в наивысшей мере осуществляет идеал «общения», а потому является у Бога как бы «своим человеком» Роль цадика — посредничество между Богом и обыкновенными людьми. Через цадика достигается спасение души и испрашиваются земные блага).

На этих двух общих началах строилась религиозная практика общины Бешта Он учил, что постоянно общение человека с Богом достигается сосредоточением на Нем всех мыслей и сведением к Нему всех жизненных явлений. Человек должен прилепиться к Богу всей душой и чувствовать себя всегда в Его присутствии. Праведник общается с Богом постоянно, даже в своих житейских делах. Однако, наиболее трепетное и интимное общение с Богом происходит во время молитвы. Чтобы общение было полным, молитва должна быть не машинальным обрядом, а восторженным порывом к небу, полным слиянием человека с Богом Душа должна как бы отделиться от материальной оболочки. Погруженный в состояние экстаза, молящийся теряет над собой контроль, он делает резкие телодвижения, громко выкрикивает слова и даже начинает петь.

Так и должно быть, ибо сущность религии в чувстве, а не в уме. Талмудическая наука и талмудическое законоведение имеют второстепенное значение и тогда лишь полезны, когда возбуждают восторженное религиозное настроение. Истинная же религиозность заключается в сердечной привязанности к Богу, в горячей вере и молитве. Простолюдин, проникнутый искренней верой в Бога и умеющий усердно молиться, угоднее Господу, чем раввин-законник, всю жизнь проведший в изучении Талмуда и исполнении мелочных обрядов. К аскетизму Бешт также относился отрицательно, хотя и не отвергал его явно, но считал, что служение Богу должно быть радостным, а посты «вызывают печаль» Он учил, что к Богу должно относиться не как к суровому господину, а как к доброму Отцу, Утешителю всех угнетенных и страждущих. Ведь Бог не только судья, но и союзник человека в пределах всего сущего. Между ними ничем не заменимые узы — любовь (Однако, добавлял он, любовь к Богу не может быть оторвана от земной жизни и должна осуществляется через любовь к человеку Кто любит только Бога, исключая при этом человека, низводит свою любовь и своего Бога до простой абстракции).