Ганс-Ульрих Кранц - Свастика во льдах. Тайная база нацистов в Антарктиде.

Впрочем, я сам находил вокруг базы некоторые предметы явно германского происхождения — зажигалки, монеты и т. д. Принадлежат ли они немецким ученым, побывавшим здесь до или после войны? Не знаю…

Итак, база «Хорст Вессель», или станция Мартина Бормана, впоследствии переименованная в «Сан-Мартин» и переданная Аргентине, начала свою деятельность в августе 1938 года. Заканчивалась суровая антарктическая зима, и германские полярники начали обустраиваться капитально. По своим масштабам секретная станция намного превзошла все, что имелось на южном континенте до того момента. Она была рассчитана на несколько сотен человек. Рядом с базой был оборудован аэродром, на котором базировалось несколько самолетов, привезенных сюда в разобранном виде. Мощный радиопередатчик, укрепленный на вершине одной из гор, обеспечивал бесперебойную связь с рейхом.

В это время корабли уже двинулись дальше, на юго-запад, к еще не исследованным землям. Погода стояла на удивление неплохая, и самолеты с «Рихтгофена» начали обследование побережья с воздуха. Тут-то и начали происходить странные вещи.

19 августа одноместный разведчик, совершавший полет над Землей Элсуэрта, неожиданно пропал с экранов радаров. Одновременно прервалась и радиосвязь с ним. При этом никаких сигналов бедствия пилот подать не успел. На помощь немедленно был выслан другой самолет, перед которым была поставлена задача спасти потерпевшего катастрофу пилота, если это возможно. Однако в том же районе с ним произошла та же самая история. И снова — ни звука по радио.

Командир авианосца посылает на поиски звено из трех самолетов. При этом летят они не в плотном строю, а на некотором удалении друг за другом, так, чтобы держаться на расстоянии видимости, но не более того. И вновь — первый самолет пропадает с экранов радаров, слышен вскрик второго пилота — и с его самолетом происходит то же самое. Третий выполняет резкий разворот и на максимальной скорости идет в сторону моря. Через полчаса самолет приземляется. Пилот садится неуверенно, как новичок, и с трудом «вписывается» в узкую взлетную палубу. Сам он выйти из кабины не в состоянии. Его выносят на руках, бледного, как мел, с трясущимися руками. Пилота отправляют в санчасть, куда немедленно прибывает Ритшер и несколько человек из «Аненэрбе». О чем рассказал им чудом спасшийся пилот — скрыто под покровом тайны. Поговаривали то о каком-то летающем чудовище, то о странных лучах, бивших из абсолютно зеленой полоски земли, то о таинственном смерче, проглотившем крылатые машины. В любом случае, эскадра с максимальной скоростью движется дальше, прочь от проклятого места.

Войдя в море Амундсена, корабли держатся как можно ближе к берегу. Само побережье в этом месте выглядит как-то странно — вместо вечных льдов красуются черные скалы, на которых кое-где даже имеется чахлая растительность. Гидрологические исследования дают картину странной аномалии: вода в море на несколько градусов теплее, чем обычно! При этом достаточно сильное течение направлено прямо от берега. Ученые дают свое заключение: поток вырывается из-под прибрежных скал, где, очевидно, есть теплые ключи. На берег высаживаются экспедиционные партии, которые обследуют территории гор. На поверхности они находят множество «оазисов», покрытых мхом и лишайниками; в горах — систему пещер, уводящую в глубь скального массива. Летчики, уже преодолевшие страх перед полетами в глубь континента, обнаруживают на некотором удалении от берега кратер потухшего вулкана. Очевидно, здесь, под горами, земная кора особенно тонка, и магма, некогда вырывавшаяся на поверхность, согревает потоки воды.

Но для того чтобы исследовать источник теплого течения, нужны подводные лодки. Ритшер немедленно связывается по радио с Берлином и просит прислать ему хотя бы пару-тройку крупных субмарин.

Между тем и на базе «Хорст Вессель» не сидят без дела. Первая задача — это исследовать как можно большую территорию. Четыре самолета, имеющихся на базе, совершают полеты, пользуясь каждым часом хорошей погоды. Борман располагал данными о странных оазисах, замеченных за несколько лет до этого; он поручает пилотам найти и исследовать их.

На поиски ушло приблизительно две недели. Наконец они принесли успех: из «дорнье», приземлившегося на заснеженном аэродроме станции, экипаж с горящими глазами ринулся прямо в штаб экспедиции. Им удалось найти и сфотографировать один из «оазисов», расположенных в глубине горного массива. По словам пилотов, с высоты они различили следы какого-то растительного покрова; возможно, место было пригодно для размещения там еще одной станции!

Но настоящий шок у исследователей наступил, когда были проявлены и отпечатаны фотоснимки. На пленке были четко видны искусственные сооружения, заполнявшие всю горную долину. Больше всего они напоминали аэродром с широкой и короткой взлетной полосой.

Борман немедленно распорядился отправить в долину, получившую название Флюгхафен — Аэропорт, — экспедицию на двух «дорнье». Пилоты подтвердили, что объект окружен непроходимыми горами и добраться до него молено только по воздуху. Одним из двенадцати человек, вылетевших на встречу с неведомым, был Олаф Вайцзеккер.

Как я уже писал, дядя Олаф умер в 1996 году. В его завещании был упомянут и я. Правда, доставшееся мне наследство не представляло, на взгляд непосвященных, никакой материальной ценности. Это был пакет с бумагами, среди которых хранился и его арктический дневник.

14 октября 1938 года. Наши самолеты долго кружили над горной долиной — пилоты понимали, что двух попыток сесть у нас не будет, и старались не ошибиться. Наш «дорнье» первым заходит на посадку. За окнами мелькают отвесные скалы. Наконец мы касаемся земли.

Машина катится по какому-то покрытию, как по взлетной полосе берлинского аэродрома. Но мы до последней секунды не можем расслабиться: кто знает, что там впереди? Наконец машина останавливается.

Мы выходим на свежий воздух. Второй «дорнье» садится следом, но мы не смотрим на него; перед нами расстилается панорама мертвого города! При просмотре фотоснимков в лагере некоторые скептики высказывали предположение, что никакого города на самом деле нет и «руины» — не более чемпричудливое творение природы. Сейчас они уже и не пытаются что-то доказать, а стоят рядом со мной с разинутыми ртами. То, что перед нами небольшой город, — несомненно. Остатки зданий, в которых сохранились дверные и оконные проемы; ступени лестниц; черные обелиски — вот первые детали, которые жадно впитывает в себя наш мозг. То, на чеммы стоим, — ровная скальная поверхность. Мы так и не смогли понять, что это: тщательно обтесанный скальный выступ или каменные блоки, пригнанные друг к другу с поразительной точностью. В глубине виден ступенчатый храм, напоминающий ацтекские пирамиды. Скоро, совсем скоро мы вдоль и поперек облазаем все эти руины; но сначала нужно разбить лагерь, за что мы и принимаемся.