Геродот - История

Когда эти женихи прибыли к назначенному сроку, Клисфен сначала справился у каждого из них о родном городе и его роде. Затем, удерживая женихов у себя целый год, тиран испытывал их доблесть, образ мыслей, уровень образования и характер. При этом он беседовал с каждым отдельно и со всеми вместе. Для более молодых женихов он устраивал гимнастические состязания, особенно же наблюдал их [поведение] на общих пирах. Во все время пребывания женихов в Сикионе Клисфен поступал так и при этом роскошно угощал их. Больше всех пришлись ему по сердцу женихи из Афин и среди них особенно сын Тисандра Гиппоклид, которого он ценил не только за доблесть, но и за исконное родство с Кипселидами в Коринфе.

Между тем наступил день свадебного пиршества, и Клисфен должен был объявить, кого из женихов он выбрал. Тогда Клисфен принес в жертву 100 быков [784]и пригласил на пир женихов и весь Сикион. После угощения женихи начали состязаться в песнях и откровенно-шутливых рассказах. В разгаре пиршества Гиппоклид, который всецело завоевал внимание остальных гостей, велел флейтисту сыграть плясовой мотив. Когда тот заиграл, Гиппоклид пустился в пляс и плясал в свое удовольствие. Клисфен же смотрел на всю эту сцену мрачно и с неприязнью. Затем, немного отдохнув, Гиппоклид велел внести стол. Когда стол внесли, Гиппоклид сначала начал исполнять на нем лаконские плясовые коленца, [785]а затем и другие — аттические. Наконец, упершись головой о стол [и подняв ноги вверх], он стал выделывать коленца ногами. Уже при первом и втором танце Клисфен думал хотя и с ужасом, что этот бесстыдный плясун может стать его зятем, но все же еще сдерживался, не желая высказывать свое неудовольствие. Когда же он увидел, как тот исполняет ногами пантомиму, то не мог уже молчать и вскричал: «О, сын Тисандра, ты, право, проплясал свою свадьбу!». А Гиппоклид ответил ему: «Что за дело до этого Гиппоклиду!». Отсюда пошла известная поговорка о Гиппоклиде.

Клисфен между тем, водворив молчание, обратился к собравшимся с такими словами: «Женихи моей дочери! Вы все мне любезны, и, если бы это только было возможно, я всем вам угодил бы, не отдавая предпочтения одному избраннику и не отвергая остальных. Но ведь дело идет только об одной девушке, и потому нельзя исполнить желание всех. Тем из вас, кто получит отказ, я даю по таланту серебра за то, что он удостоил меня чести породниться со мной, посватавшись к моей дочери, и должен был так долго пребывать на чужбине. А дочь мою Агаристу и отдаю в жены Мегаклу, сыну Алкмеона, по законам афинян». Мегакл объявил о согласии обручиться с Агаристой, и тогда Клисфен назначил срок свадьбы.

Вот каково было состязание женихов. Таким образом, слава Алкмеонидов разнеслась по всей Элладе. От брака же Мегакла с Агаристой родился Клисфен, который ввел филы и установил демократию в Афинах. Назван он был по имени деда по матери, тирана Сикионского. Так вот, этот Клисфен и Гиппократ были родными сыновьями Мегакла. А у Гиппократа был сын — другой Мегакл и дочь — другая Агариста (названная по Агаристе, дочери Клисфена). Она вышла замуж за Ксантиппа, сына Арифрона. Когда Агариста ожидала ребенка, то имела видение, во сне: ей представилось, что она родит льва. Несколько дней спустя она произвела на свет Перикла. [786]

Хотя Мильтиад и прежде был в почете у афинян, теперь же, после поражения персов при Марафоне, приобрел еще больше влияния. Он потребовал у афинян 70 кораблей, войско и деньги, не сказав, однако, на какую землю собирается в поход. Мильтиад объявил только, что афиняне разбогатеют, если последуют за ним, а он, по его словам, поведет их в такую землю, где они легко добудут много золота. Так говорил Мильтиад, требуя корабли. Афиняне же прельстились такими посулами и дали корабли Мильтиаду.

С этим-то флотом Мильтиад взял курс на Парос. Поводом для Похода он выставил то, что паросцы первыми начали войну, отправив свои триеры вместе с персами к Марафону. Это, конечно, был всего лишь предлог. На самом же деле он ненавидел паросцев за то, что один паросец — Лисагор, сын Тисия, оклеветал его перед персом Гидарном. Прибыв со своим флотом на Парос, Мильтиад стал осаждать паросцев, которые вынуждены были укрыться за стенами города. Затем через глашатая он потребовал от горожан 100 талантов и велел объявить, что в случае отказа он не уйдет, пока не возьмет города. Однако паросцы вовсе не собирались давать Мильтиаду денег, но изыскивали лишь средства защиты своего города: для этого они в наиболее уязвимых местах по ночам доводили стену до двойной высоты против прежнего.

До этих пор все эллины рассказывают об этих событиях одинаково. О дальнейшем же сами паросцы передают вот что. Мильтиад не знал, что предпринять. И вот явилась к нему женщина, родом с Пароса, по имени Тимо, служка [при храме] подземных богинь. [787]Тимо допустили к Мильтиаду, и она дала совет: если Мильтиад непременно желает взять Парос, то пусть поступит так, как она велит. После этого Мильтиад пробрался к холму перед городом и перескочил через ограду храма Деметры Фесмофоры, [788]так как дверей он открыть не мог. Затем он вступил в святилище, чтобы там что-то (я не знаю что) сделать: либо унести с собой запретное, либо совершить что-нибудь еще. Однако уже у дверей святилища Мильтиада внезапно охватил страх, и он поспеши тем же путем назад и, спрыгивая со стены, вывихнул себе бедро. Другие, впрочем, утверждают, что он повредил себе только колено.

Так-то Мильтиад, почувствовав себя плохо, отплыл назад без сокровищ для афинян и не завоевав Пароса: за 26 дней осады он успел только опустошить остров. Когда же паросцы узнали, что служка [при храме] подземных богинь Тимо указала путь Мильтиаду, они решили наказать ее. После снятия осады они отправили в Дельфы послов. А послали они вопросить оракул: казнить ли им служку богинь за то, что она открыла врагам способ захватить родной город и показала Мильтиаду священные предметы, которые не подобает лицезреть ни одному мужчине. Пифия же запретила наказывать, объявив, что Тимо невиновна и призрак служки явился и склонил Мильтиада на путь бедствия только потому, что судьба определила ему печальную кончину. Такой ответ дала Пифия паросцам.

Афиняне же стали бранить Мильтиада по возвращении его с Пароса, и прежде всего Ксантипп, сын Арифрона. Он обвинил Мильтиада перед народом за обман афинян. Мильтиад хотя и присутствовал на суде, но сам не мог защищаться, так как бедро у него было поражено воспаленьем. Он лежал на ложе перед народным собранием, а друзья выступали в его защиту. Они подробно говорили о Марафонской битве и о взятии Лемноса: Мильтиад захватил Лемнос, отомстил пеласгам и передал остров афинянам. При голосовании народ поддержал Мильтиада, отклонив смертную казнь, но признал виновным и наложил пеню в 50 талантов. [789]После этого Мильтиад скончался от гнойного воспаления бедра. А 50 талантов уплатил его сын Кимон.