Ю Фельштинский - Вожди в законе

Но убийство не было совершено чисто. В суматохе террористы забыли в здании посольства портфель, в котором лежали "дело Роберта Мирбаха" и удостоверение на имя Блюмкина и Андреева, подписанное Дзержинским и Ксенофонтовым. Наконец, два опаснейших свидетеля преступления -- Рицлер и Мюллер, которых упорно пытался застрелить Блюмкин -- остались живы. Можно только гадать, как развивались бы события 6 июля, если бы не эти случайные промахи террористов.

Кем и когда начата была подготовка убийства Мирбаха? Кто стоял за убийством германского посла? На эти вопросы ответить не так просто, как пытается представить имеющаяся историография. Дело в том, что никаких документов, подтверждающих причастность ЦК ПЛСР к организации убийства германского посла, нет. Самый полный сборник материалов о событиях 6 -- 7 июля был издан в 1920 г. под названием "Красная книга ВЧК"(2). Но и в нем нет документов, подтверждающих выдвинутые против левых эсеров, прежде всего -- против ЦК ПЛСР, обвинения в организации убийства Мирбаха и в "восстании". Историки, поэтому, до сих пор прибегали к вольному пересказу документов "Красной книги ВЧК", а не к прямому цитированию. Вот что пишет известный историк эсеровской партии К. В. Гусев: "ЦК партии левых эсеров 24 июня 1918 г. принял официальное решение об убийстве германского посла в Москве, графа Мирбаха, и начале контрреволюционного мятежа". Гусеву вторит академик И. И. Минц:

"24 июня, как явствует из захваченных и опубликованных после подавления авантюры документов, ЦК левых эсеров, далеко не в полном составе, принял постановление о решительном выступлении. В нем говорилось, что ЦК партии левых эсеров признал необходимым в интересах русской и международной революции положить конец передышке, являющейся результатом заключения Брестского мира. Для этого необходимо предпринять ряд террористических актов против представителей германского империализма -- в Москве против посла Мирбаха, в Киеве против фельдмаршала Эйхгорна, командующего германскими войсками на Украине, и др. С этой уелью, указывалось в постановлении, следовало организовать боевые силы"(3).

Между тем, в протоколе заседания ЦК ПЛСР от 24 июня, на который ссылаются историки, ни о чем конкретном не говорилось. Приведем текст протокола полностью:

"В своем заседании от 24 июня ЦК ПЛСР-интернационалистов, обсудив настоящее политическое положение республики, нашел, что в интересах русской и международной революции необходимо в самый короткий срок положить конец так называемой передышке, создавшейся благодаря ратификации большевистским правительством Брестского мира. В этих целях Ц. Комитет партии считает возможным и целесообразным организовать ряд террористических актов в отношении виднейших представителей германского империализма; одновременно с этим ЦК партии постановил организовать для проведения своего решения мобилизацию надежных военных сил и приложить все меры к тому, чтобы трудовое крестьянство и рабочий класс примкнули к восстанию и активно поддержали партию в этом выступлении. С этой целью к террористическим актам приурочить объявление в газетах участия нашей партии в украинских событиях в последнее время, как-то: агитацию кр[естьян] и взрыв оружейных арсеналов.

Время проведения в жизнь намеченных первых двух постановлений предполагается установить на следующем заседании ЦК партии.

Кроме того, постановлено подготовить к настоящей тактике партии все местные организации, призывая их к решительным действиям против настоящей политики СНК.

Что касается формы осуществления настоящей линии поведения в первый момент, то постановлено, что осуществление террора должно произойти по сигналу из Москвы. Сигналом таким может быть и террористический акт, хотя это может быть заменено и другой формой.

Для учета и распределения всех партийных сил и приведения [в исполнение] этого плана ЦК партии организует Бюро из трех лиц (Спиридонова, Голубовский, Майоров).

Ввиду того, что настоящая политика может привести ее помимо собственного желания к столкновению с п. большевиков, ЦК партии, обсудив это, постановил следующее:

Мы рассматриваем свои действия как борьбу против настоящей политики СН Комиссаров и ни в коем случае как борьбу против большевиков.

Однако, ввиду того, что со стороны последних возможны агрессивные действия против нашей партии, постановлено в таком случае прибегнуть к вооруженной обороне занятых позиций.

А чтобы в этой схватке партия не была использована контрреволюционными элементами, постановлено немедленно приступить к выявлению позиции партии, к широкой пропаганде необходимости твердой, последовательной интерн. и революционно-социалистической политики в Советской России.

В частности, предлагается комиссии из четырех товарищей: Камкова, Трутовского, Карелина... выработать лозунги нашей тактики и очередной политики и поместить статьи в центр. органе партии.

Голосование было в некоторых пунктах единогласное, в некоторых против 1 или при одном воздержавшемся.

М. Спиридонова"(4).

Таким образом, прямых указаний на намерение левых эсеров убить Мирбаха в протоколе от 24 июня нет. Следовательно, протокол, сам по себе, не доказывает причастности ПЛСР к убийству. Более того, в протоколе указано, что время проведения террористических актов будет определено на следующем заседании ЦК ПЛСР. Но до 6 июля, как известно совершенно точно, такого заседания не было. Из текста протокола следует, что левые эсеры боялись подвергнуться разгрому со стороны большевиков; а однажды упомянутое в протоколе слово "восстание" подразумевало, безусловно, не мятеж против советской власти, а восстание на Украине против германской оккупации. Таким образом нет оснований считать, что ПЛСР готовила выступление против Совнаркома.

Кто конкретно стоял за организацией убийства германского посла? Блюмкин считал, что ЦК ПЛСР. 4 июля, перед вечерним заседанием съезда Советов, он был приглашен "из Большого театра одним из членов ЦК для политической беседы". Член ЦК заявил Блюмкину, что ЦК ПЛСР решил убить Мирбаха, "чтобы апеллировать к солидарности германского пролетариата" и, "поставив правительство перед совершившимся фактом разрыва Брестского договора, добиться от него долгожданной определенности и непримиримости в борьбе за международную революцию". После этого "член ЦК" попросил Блюмкина, как левого эсера, в рамках соблюдения партийной дисциплины, сообщить имеющиеся у него сведения о Мирбахе. Блюмкин считал поэтому, что "решение совершить убийство графа Мирбаха было принято неожиданно 4 июля". Однако на заседании ЦК ПЛСР, где, по сведениям Блюмкина, было принято решение убить посла, Блюмкин не присутствовал. Вечером 4 июля его пригласил к себе все тот же "один член ЦК" и вторично попросил его "сообщить все сведения о Мирбахе", которыми Блюмкин располагал будучи заведующим отделом "по борьбе с немецким шпионажем", причем ему сказали, что "эти сведения необходимы для совершения убийства". Вот тут-то Блюмкин и вызвался убить посла. Заговорщики в ту же ночь решили совершить покушение 5 июля. Однако исполнение акта было отложено на один день, поскольку "в такой короткий срок нельзя было произвести надлежащих приготовлений"(5).