Дмитрий Лысков - Краткий курс истории Русской революции

«Брокгауз и Ефрон», чьих авторов трудно заподозрить в просоветской агитации, констатирует в начале XX века в России «крайнее расстройство крестьянского хозяйства» [13], а в статье «Голод» подчеркивает: «С половины XIX ст[олетия]. Западн[ая]. Европа избавлена от Г[олода], вследствие перемены политического строя, подъема народного хозяйства, развития сети путей сообщений. В России Г[олод] бывает до тех пор; таковы 1891-92, 1897-98, 1906-07 неурожайные годы, вызвавшие голод в обширных районах России». Также подчеркивается, что с XI по XVI века в России отмечалось 8 случаев голода на каждые 100 лет, но этот показатель постоянно возрастает. В XVIII веке было отмечено уже 34 голода, а только за первую половину XIX века (до 1854 года) – уже 35.

Все эти факторы, впрочем, не могли повлиять на первоначальные решения властей. Крестьяне продолжали платить выкупные платежи вплоть до 1907 года, когда, на фоне грянувшей революции 1905-1907 годов, их вынуждены были отменить.

***

В предыдущей главе мы упоминали о рекордном росте урожайности в российском сельском хозяйстве и массовом экспорте зерна в Европу (Россию называли «хлебной житницей Европы»). Однако средний урожай пшеницы с 1 десятины составлял в России 55 пудов, в то время как в Германии этот показатель был 157 пудов, а в Бельгии 168 пудов [14].

Все же не стоит забывать, за счет чего и кого было достигнуто впечатляющие финансовое благополучие России рубежа ХIХ - ХХ веков. Россия кормила хлебом всю Европу на фоне все чаще повторяющегося голода у себя. Основная масса крестьянства продолжала отбывать барщину и несла непосильное бремя выкупных платежей. Безденежье, малоземелье, работа на себя и на барщине практически не оставляли возможности обустраивать свой быт.

«Хотя материальное (как и правовое) положение российского крестьянства после 1861 г. стало лучше, чем до реформы, оно оставалось еще для цивилизованной страны, великой державы нетерпимым, - отмечает в «Курсе лекций» Н.А.Троицкий. - Достаточно сказать, что крестьяне и после освобождения большей частью жили в «курных» (или «черных») избах. Колоритно описал их крестьянский сын, народник Е.Е. Лазарев (прототип Набатова в романе Л.Н. Толстого «Воскресение»). Дым в такой избе «из печного чела должен был валить прямо вверх к потолку, наполняя собою всю избу чуть не до самого пола, и выходить в отворенную дверь (а летом и в окна) наружу. Так было летом, так было и зимой. Вследствие этого по утрам, во время топки печи, обитатели этих жилищ ходили обыкновенно согнувшись, со слезами на глазах, кряхтели, пыхтели и откашливались, глотая время от времени чистый воздух близ самого пола». Это называлось «топить по-черному». В таких избах крестьяне жили многолюдными семьями, а зимой «к двуногому населению приобщалось население четвероногое - телята и ягнята, к которым по утрам и вечерам приходили их матери покормить молоком. Коровы-новотелы морозной зимой по утрам сами являлись в избу доиться, протискиваясь сквозь узкие сенные и избные двери с бесцеремонностью исконных членов семьи...» [15].

В.Б. Безгин в основательном исследовании «Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала ХХ века)» описывает бытовые условия российского крестьянина уже рубежа веков:

«Постороннего человека, прежде всего, поражал аскетизм внутреннего убранства. Крестьянская изба конца XIX в. мало, чем отличалась от сельского жилища века предыдущего. Большую часть комнаты занимала печь, служащая, как для обогрева, так и для приготовления пищи. Во многих семьях они заменяли баню. Большинство крестьянских изб топились «по-черному». В 1892 г. в с. Кобельке Богоявленской волости Тамбовской губернии из 533 дворов 442 отапливались «по-черному» и 91 «по белому». В каждой избе был стол и лавки вдоль стен. Иная мебель практически отсутствовала. Не во всех семьях имелись скамейки и табуретки. Спали обычно зимой на печах, летом на полатьях. Чтобы было не так жестко, стелили солому, которую накрывали дерюгой…

Солома служила универсальным покрытием для пола в крестьянской избе. На нее члены семьи отправляли свои естественные надобности, и ее, по мере загрязнения, периодически меняли. О гигиене русские крестьяне имели смутное представление. По сведениям А. И. Шингарева, в начале ХХ в., бань в с. Моховатке имелось всего две на 36 семейств, а в соседнем Ново-Животинном одна на 10 семейств.

Большинство крестьян мылись раз - два в месяц в избе, в лотках или просто на соломе. Традиция мытья в печи сохранялась в деревне вплоть до В.О.В. Орловская крестьянка, жительница села Ильинское М. П. Семкина (1919 г. р.) вспоминала: «Раньше купались дома, из ведерки, никакой бани не было. А старики в печку залезали. Мать выметет печь, соломку туда настелет, старики залезают, косточки греют» [16].

Не слишком похоже на пасторальные пейзажи "России, которую мы потеряли". Однако и это тоже было - наряду с железными дорогами и ростом производства. Не следует об этом забывать.

Крестьянский быт. XIX в. Мытье в печке. Гравюра А.И. Зубчанинова по рисунку П. Е. Коверзнева. Начало 1880-х гг.

Всемирная иллюстрация. 1875. Т. XIII. – Спб.: Изд. Г.Д. Гоппэ, 1875.

***

Мощный промышленный рост России второй половины XIX – начала XX веков также впечатляет лишь в абсолютных цифрах. Россия, имея к 1913 году объемы производства, которые по абсолютным показателям были сравнимы с наиболее развитыми странами мира (см. таблицу в предыдущей главе), тем не менее страшно отставала от них по показателям производства на душу населения.

В США при населении в 96,5 млн. чел., добыча угля составляла 517,00 млн.т., то есть 5,35 т. на человека. Продукции машиностроения выпускалось, по существовавшему курсу, на 3116,5 млн. руб. – по 32,30 рубля на человека.

Франция при населении в 39,8 млн. чел., добывала угля 40,8 млн.т. На душу населения приходилось 1,2 т. топлива. Продукции машиностроения выпускалось на 120,9 млн. руб. – по 3 рубля на человека.

Для России с населением в 169,4 млн. чел. на 1913 год показатели экономического роста, столь внушительные при сравнении абсолютных цифр, были катастрофически низки при их пересчете на душу населения. Добыча угля в 35,9 млн.т. давала на каждого россиянина всего 0,21 т. (!!!) топлива на 1913 год. От продукции машиностроения, произведенной на 218,5 миллионов рублей, на каждого конкретного россиянина приходилось 1,4 рубля.

Нужно ли удивляться, что, несмотря на блестящие показатели из предыдущей главы, деревня вплоть до второй декады XX века пахала деревянной сохой?

Положение основной массы рабочих не сильно отличалось от положения крестьянства. Успехи индустриализации дореволюционного периода были основаны на сверхэксплуатации основных категорий населения, без всякого представления о трудовом законодательстве или социальной защите. Н.А.Троицкий приводит сведения о работе и домашнем быте рабочих: