Михаил Зефиров - Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев

12 июля приказом Наркома обороны СССР был образован Северный оборонительный район (СОР). Его командующим был назначен генерал-лейтенант береговой службы Сергей Иванович Кабанов. Это был опытный командир, руководивший в начале войны обороной военно-морской базы Ханко на Балтике. Под его начало были переданы все находившиеся на полуостровах части и сооружения 23-го укрепленного района 14-й армии:

– 104-й ПАП, включавший двенадцать батарей;

– 113-й отдельный артиллерийский дивизион (ОАД), имевший пятнадцать батарей;

– 347-й, 348-й и 349-й отдельные пулеметные батальоны;

– 338-й отдельный саперный батальон;

– 343-й отдельный химический батальон;

– 336-й отдельный батальон связи;

– участок службы ВНОС.

Кроме того, в состав СОР вошли переброшенные на Рыбачий три бригады морской пехоты Северного флота: 12-я БМП полковника В. В. Рассохина, 63-я БМП полковника А. М. Крылова и 254-я БМП полковника С. А. Косатого.

Генерал-лейтенант береговой службы С. И. Кабанов (слева) во время обороны о. Ханко, 1941 г.

Матросы береговой батареи Северного флота

Организация снабжения этой достаточно многочисленной и хорошо вооруженной группировки представляла собой сложную задачу. Губа Эйна была единственной бухтой на южном побережье полуострова Рыбачий, в которой летом 1942 г. могли приниматься грузы для частей СОР. Она имеет относительно небольшие размеры, но при этом большую глубину. От ее причала во все концы полуострова вели дороги: на северо-восток – к Цыпнаволоку, на северо-запад – к Вайтолахти, на запад – к перешейку между Рыбачьим и Средним, а оттуда далее к перешейку с материком, где по хребту Муста-Тунтури проходила линия фронта.

Еще 10 июля 1941 г. в бухте Эйна самолетами Люфтваффе было потоплено научно-исследовательское судно «Персей», переделанное из зверобойной шхуны, которое с началом войны стало использоваться в качестве транспорта. Севший на дно около берега «Персей» стал импровизированным причалом. Он использовался очень интенсивно, несмотря на то что бухта насквозь просматривалась немцами с противоположного, южного берега Мотовского залива, до которого было семь – девять километров, и часто подвергалась артиллерийским обстрелам. Так, например, 27 и 28 июля 1942 г. одиннадцать мотоботов доставили туда сразу 200 тонн боеприпасов, а еще 70 тонн находились в пути.

Однако в Эйне не получалось быстро производить разгрузку прибывавших судов и отправлять полученные грузы дальше. Потому было предложено направлять суда прямо в губу Большая Мотка, к поселку Большое Озерко, расположенному на ее западном берегу. Но командование Северного флота отказалось это делать в светлое время. Затем в августе оно лишь выделило шесть мотоботов для перевозки грузов из Эйны в Большую Мотку.

В течение июля 1942 г. морские перевозки велись достаточно активно, причем без особо активного противодействия со стороны немцев. Так, в конце месяца три дрифтера под охраной трех малых охотников за подводными лодками МО-131, МО-134 и МО-135 благополучно доставили в Эйну 8-й лыжный батальон численностью в 311 человек и вывезли обратно на Большую землю личный состав 104-го погранотряда.

Но не всегда картина была столь идиллической. В начале августа буксир привел в Эйну баржу с тремя 100-мм орудиями новой 232-й береговой батареи. К утру 6 августа орудия были выгружены на берег, но на барже еще оставались другие грузы для частей СОР. В полдень над бухтой, как всегда внезапно, появились двенадцать Ju‑88, которых прикрывали четыре Bf-109. Они сбросили на причал, баржу и близлежащий район берега свыше 25 фугасных бомб. Хотя прямых попаданий не было, баржа получила повреждения. Ее борта были изрешечены осколками, и через пробоины внутрь начала хлестать вода. При бомбежке погиб один и были ранены еще четыре человека.

Узнав о налете, командующий СОР тут же потребовал срочно прислать в Эйну зенитные батареи, поскольку враг ударил по его самому «больному» месту. Едва его радиограмма успела уйти по назначению, а к этому времени с момента налета прошло менее четырех часов, как над бухтой показалась новая группа, тоже состоявшая из двенадцати «Юнкерсов» и звена «Мессершмиттов» в качестве эскорта.

Стало ясно, что бомбардировщики действуют с некоего довольно близко расположенного аэродрома. При этом немцы очень быстро сориентировались в обстановке. Во время первой бомбежки экипажи Ju-88 обнаружили склады тыла СОР, устроенные прямо на земле поодаль от причала. По возвращении они доложили об этом своему командованию и уже вскоре получили приказ повторить удар и снова поднялись в воздух. На этот раз были сброшены еще 30 фугасок, в том числе и на жилые землянки. В итоге были разрушены три склада, погиб еще один и был ранен один человек.

Интересно, что советские наземные наблюдатели узрели среди участвовавших в этих налетах на Эйну истребитель He-113, но как это у них получилось, остается непонятно. Дело в том, что этот самолет так никогда и не был принят на вооружение Люфтваффе. Небольшая партия собранных «Хейнкелей-113» была продана Румынии. В составе ВВС этой страны они летом – осенью 1941 г. принимали участие в боях на юге Молдавии и Украины. Однако оказаться в августе 1942 г. в Заполярье, да еще с немецкими опознавательными знаками, они никак не могли.

Надо отдать должное, командование Северного флота тоже оперативно отреагировало на просьбу-требование генерал-лейтенанта Кабанова. Через два дня буксир привел в бухту Эйна баржу с двумя зенитными батареями, личным составом, боезапасом и полным комплектом материалов для строительства позиций и укрытий. Однако практически сразу же стало ясно, что радоваться еще рано, поскольку прислали устаревшие 45-мм зенитки. Их считали универсальными: угол возвышения достигал 85°, а дальность стрельбы составляла 40–45 кабельтовых.

Эта пушка первоначально была создана для вооружения малых кораблей, но затем ее спешно приспособили и для береговой обороны. На Севере же ее повсеместно использовали и в качестве зенитки. Только в середине 1943 г. наконец было официально признано, что эта 45-мм пушка не годится для противовоздушной обороны. На то имелось множество причин: низкая скорострельность, недостаточная мощность снарядов, очень плохой прицел для стрельбы по самолетам и так далее. Однако это произошло только после двух лет войны, ну а в 1942 г. это убожество с точки зрения требований эффективной ПВО было еще в «моде».

Не лучше дело обстояло и с использованием 45-мм пушек. Так, одну из двух зенитных батарей, доставленных в августе на Рыбачий, командование Северного флота распорядилось установить для прикрытия будущего оперативного аэродрома своих ВВС. Он должен был располагаться на севере полуострова, около поселка Зубовка, на восточном берегу губы Зубовская, и при этом его еще даже не начинали строить. Командующий СОР, подчиняясь дисциплине, поначалу выполнил этот дурацкий приказ, но потом начал оспаривать его. Он доказывал своему некомпетентному начальству, что эти полученные две батареи зениток практически не имеют никакого значения для обороны имеющихся объектов.