Сергей Голубев - Битвы цивилизаций

Римский народ, учась у других, обучал и воспитывал подчиненные ему народы. История изображала великие события, право гармонично упорядочивало всю систему экономических и социальных связей в обществе, военная мощь давала возможность сохранять мир и спокойствие, хотя, конечно же, и относительные. «Таковы виды наук, истинно римских, достойные того, чтобы ими занимались римляне, таковы науки граждан. Начало законоведению и истории положили патриции; это они занимались тайнами юридических формул, это они являлись авторами великих летописей». Рим нес народам мир, хотя и в кандалах рабства.

Фемида. Бронзовая статуэтка

Все это позволяло сохранять империю, давало возможность ей расти и усиливаться (до известного предела и до поры до времени), объединяя общими юридическими нормами и законами различные народы. Вот и Цицерон, апеллируя к системности и ясности принципов римского права, говорил, что «понять и изучить это право легко, если овладеть общими началами, на которых строится всякая наука». Российская империя, а затем и советское общество в еще большей степени, нежели Рим, строили содружество народов на неких общих принципах, общем законодательстве, единой системе культуры и образования. Жаль, что в сегодняшней науке и обществе сохраняются недопонимание и недооценка достоинств советского периода истории.

Разве же выражение «Рим – наше общее отечество», которое использовали в положительном смысле римские юристы, не было воплощено, причем в более глубоком смысле в советской стране, которая являлась общей родиной многих народов? Проживающий в Риме (в Москве и Ленинграде) оказывался избранником бога, ибо Рим, Москва и Ленинград – это отечество всех… Конечно, немало было тех, кто к Риму (Москве и др.) испытывал неприязнь, отчуждение, даже страх, но все (из обитателей империи) стремились в его пределы.

Рим – Площадь народов

В том и в другом случае провинциалы, на словах порицая или браня Рим (или Москву), устремлялись туда… Пожалуй, благодарность провинциалов, благословляющих Рим за то, что, говоря словами поэта Пруденция, он «поверг побежденных в братские оковы», в самом деле звучит странно, если не иронично… Однако все прекрасно понимали, что «все дороги ведут в Рим», где больше обращается денег, выше культура, лучшие условия жизни, а следовательно, больше шансов и возможностей устроить жизнь и судьбу, помочь своей семье. Поэтому можно поверить в искренность галла Рутилия, который при прощании с Римом лобызал со слезами на глазах «священные камни» города. Так за что же «полюбили» Рим бывшие варвары и рабы? Видимо, за то, что Рим «создал единое отечество многим народам», за то, что «благом стала для покоренных против их воли римская власть», за то, что именно «Рим превратил мир в стройную общину (urbem fecisti quod prius orbis erat) и не только владычествовал, но, что важнее, был достоин владычества», за то, что стал для многих из них общей родиной. С тех пор как, по выражению Тьерри, «маленькая община на берегах Тибра разрослась во вселенскую общину», как расширяется и одухотворяется идея Рима, римский патриотизм принимает моральный и культурный характер – любовь к Риму становится любовью к роду человеческому, его идеалом. Лукан, племянник Сенеки, дал этому чувству поэтическое выражение, говоря о «священной любви к миру» (sacer orbis amor), прославляя «гражданина, убежденного в том, что он родился на свет не для себя, а для всего этого света». Это общее осознание культурной связи между римскими гражданами породит понятие romanitas в противоположность понятию barbarus.

Уничтожение христиан языческим Римом

Вопрос о роли христианства и отношении к нему Рима сложен и выходит за пределы нашей темы. Рим претерпел эволюцию – от отнесения христиан к врагам рода человеческого до вознесения этого учения. С одной стороны христианство объединяло гражданина с рабом, с другой стороны – римлянина с варваром. Соответственно римские юристы раба будут рассматривать иначе, указывая, что он не может быть субъектом договора по цивильному праву, но за ним признается право на натуральное обязательство, обеспеченное должной защитой. Ульпиан, к примеру, скажет, что рабство противно законам природы, ибо перед последними все люди представляются равными (Д. 44. 7. 14). Другой вопрос, насколько то, что провозглашали поэты, историки, философы, юристы, римские императоры в качестве идеалов, принципов самого Рима, соответствовало в действительности практике обычной жизни. Скажем, такие историки, как Полибий, влюбленные в Рим, склонны были видеть в Империи прежде всего защитника и покровителя. Он писал: «Как люди, одаренные возвышенной душой и благородными чувствами, римляне соболезнуют всем несчастным и спешат услужить всякому, кто прибегает к ним за покровительством». При всем нашем уважении к историку не будем переоценивать поступки и поведение Империи, никогда не отличавшейся ни идеализмом, ни бескорыстием, ни гуманизмом.

Воинственные варвары – готы

Лучшей эпохой Римской империи признан II век, так называемая эпоха Антонинов, которая определялась личными достоинствами цезарей, царствовавших тогда. То было время, которое можно характеризовать прекрасными словами Тацита, восхваляющего Нерву за то, что он «сумел соединить вещи, прежде (olim) не совместимые (dissociabiles), – принципат и свободу». При Антонине (138–161 гг.), который ранее являлся проконсулом Азии, где заслужил репутацию человека благочестивого и честного (позже ему присвоят имя «Пий», т. е. благочестивый), Рим стал действовать скорее дипломатическими мерами, чем оружием. Его правление многие историки называют эрой «золотого века» Рима. Греческий философ Элий Аристид, наставник юного Марка Аврелия, произнес речь «Панегерик Риму», где сказал, имея в виду все тот же Рим: «Именно ты неопровержимо доказал всеобщую истину, что Земля является всем матерью и общим отечеством. Теперь в самом деле эллины и неэллины, обладающие состоянием или без оного, могут запросто путешествовать повсюду.

Гомер сказал: «Земля для всех общая», – и ты сделал так, чтобы это стало явью… Поистине остается лишь сочувствовать тем, которые остались – если таковые в самом деле остались – не подвластны тебе, поскольку они лишены этого блаженства». И если даже это было не совсем так или не так вообще, то определенные и весьма важные шаги по унификации системы финансов, законодательств, путей снабжения и т. д. были сделаны. Так, при чеканке ряда монет были использованы названия и символы провинций. Например, Britannia оказалась своего рода прототипом фигуры, которая и поныне присутствует на 50-пенсовых монетах Великобритании. И все же «золотой век» длился не так уж и долго.