Сергей Голубев - Русь между Югом, Востоком и Западом

Польский шляхтич XVI–XVIII веков

В споре цивилизаций были другие, не менее важные, нравственно-этические, трудовые, хозяйственно-экономические причины того, почему ни поляки, ни литовцы не оказались способны на создание мощного, победоносного и единого государства и тем более так и не сумели покорить Русь и Россию. Случилось же совсем обратное. Для этого надо было иметь иной характер, трудовую, воинскую этику да и веру в свое предназначение. В этом смысле символична роль шляхты, мелкого и среднего дворянства (составляло в Польше до 10–12 % населения). В аналогичные времена в России дворян было не более 1 %. Слой был влиятельным, и хотя власть находилась в руках магнатов, типа Потоцких и Радзивиллов, юридически они равны. Магнаты вынуждены были считаться с простыми шляхтичами, называя их «пане-браце». Те же были чванливы и заносчивы. Фаддей Булгарин, полуполяк (его предки – бояре из Великого княжества Литовского, отец шел с войсками Наполеона на Москву), знал шляхту, был вхож в дома Радзивиллов, Чарторыйских и Потоцких. Он писал: «В Польше искони веков толковали о вольности и равенстве, которыми на деле не пользовался никто, только богатые паны были совершенно независимы от всех властей, но это была не вольность, а своеволие.» «Мелкая шляхта, буйная и непросвещенная, находилась всегда в полной зависимости у каждого, кто кормил и поил ее, и даже поступала в самые низкие должности у панов и богатой шляхты, и терпеливо переносила побои – с тем условием, чтобы быть битыми не на голой земле, а на ковре, презирая, однако же, из глупой гордости занятие торговлей и ремеслами как неприличное шляхетскому званию. Поселяне были вообще угнетены, а в Литве и Белоруссии положение их было гораздо хуже негров…» «Крестьяне в Литве, в Волынии, в Подо-лии, если не были принуждены силой к вооружению, оставались равнодушными зрителями происшествий и большей частью даже желали успеха русским из ненависти к своим панам, чуждым им по языку и по вере». Вот и шляхтич М. Литвин оставил зарисовки порядков, процветавших тогда на территории Польско-Литовского государства. О них обычно умалчивают «западники», глашатаи «прогрессивной, высокоморальной, праведной» Западной Европы, ибо эти зарисовки бьют не в бровь, а в глаз. Сравнивая достоинства соперников в схватке за власть, с одной стороны, поляков и литовцев, с другой – русских, татар, он откровенен: «Силы москвитян и татар значительно меньше литовских, но они превосходят литовцев деятельностью, умеренностью, воздержанием, храбростью и другими добродетелями, составляющими основу государственной силы».

В раздумье

Может быть неожиданно прозвучат для современника признания, что одним из главных факторов успеха русских в их начинаниях стало то, что они в отличие от поляков и литовцев воздерживаются от пьянства. «Так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их славятся ремесленниками, прилежно изготавливающими различные изделия; они снабжают нас деревянными чашами и посохами, также седлами, саблями, кожаной сбруею и разного рода оружием, получая за эти предметы наше золото». А что же ясновельможные польско-литовские паны и умельцы? Увы, они заняты иным. К середине XVI в. в литовских городах самые многочисленные заводы – броварни и винницы. Охотно и в больших количествах возят с собой пиво и водку в военные походы и даже во время богослужения обойтись без них не могут. «Крестьяне, не радея о земледелии, собираются в корчмах, пьянствуя там день и ночь, забавляясь пляской ученых медведей под звуки волынки.

Ягайло на польском троне (1377 г.)

День у них начинается питьем водки, еще лежа в кровати кричат: «Вина, вина!» – и затем пьют этот яд». В этом повальном пьянстве, что наблюдается на улицах, площадях, дорогах, участвуют мужчины, женщины, юноши. Итогом столь губительного увлечения является то, что «они не способны ни к какому занятию и могут только спать». Водка тут, к слову сказать, появилась на сто лет раньше, чем на Руси. В Литву и Польшу водку доставляли генуэзцы… Это вело к деградации, хотя ранее литовцы придерживались более строгих обычаев и народы почтительно называли их государство «Храброй Литвою».

Князь Кейстут

К тому же Польша с Литвою не были гарантированы от междоусобиц и борьбы за власть. И там начались раздоры. Ягайло предал Кейстута, оборонявшего Литву от немцев (по приказу Ягайло отец Витовта – Кейстут был убит в Креков-ском замке, хотя ранее и сам Кейстут подвергал аресту Ягайло, сына Ольгерда; заметим, что князья Кейстут и Ольгерд соправительствовали), заключил союз с орденом, двинул рати на помощь к Мамаю. Киевляне и белорусы из войск Ягайло, настигнув обозы с ранеными русскими воинами после битвы Куликовой, добивали беззащитных, что также не вызывает наших симпатий. Понятно, что при таких условиях русско-литовская уния стала невозможной в силу не только католической ориентации, хотя была в Литве и русофильская партия, но и потому, что литовцы все чаще выступали на стороне злейших врагов Москвы. Говорят, что все хотели единения Руси. Возможно и так, но под чьей эгидой. Польша хотела включить Русь в состав своего королевства, Литва и татары видели гегемоном себя. Да и русские князья тянули на себя «царскую корону». Все так или иначе старались подчинить, поработить, скрутить, интегрировать в себя Русь. Поэтому историк Н.Я. Данилевский был абсолютно прав, отвечая желающим европейского «усыновления» России: «Мы что-то не видим родительских чувств Европы в ее отношениях к России». Дружеских чувств в условиях столкновения интересов Россия, Украина, Беларусь (пора наконец это понять) вряд ли дождутся от Европы. По сей день в душе поляки скрывают разочарование от консолидациии Евразии с Россией.

В истории каждой русской земли есть свои подвижники и герои. Среди героев не только Новгородской земли, но всея Руси выдающееся место занимает великий князь Александр Невский (1220–1263). Не случайно его увековечат многие: в мозаике – М. Ломоносов, в живописи – художники В. Васнецов, Н. Рерих и П. Корин, в музыке – С. Прокофьев (посвятил ему кантату), в поэзии – К. Симонов, в кино – С. Эйзенштейн, снявший о нем известный фильм. Ну и наконец, И.В. Сталин во время страшной Великой Отечественной войны принял решение учредить один из высших орденов нашей родины – орден Александра Невского.