Сергей Голубев - Русь между Югом, Востоком и Западом

Князья женились на немках (женой Святослава Ярославовича была Ода, дочь графа Людоль-фа Брауншвейгского). И в «Ипатьевской летописи» немцы-католики предстают не как еретики, а как святые мученики, борцы за Святую землю. Игумен Даниил был на Ближнем Востоке, служа вместе с «латинянами» службу. Общими тогда были у них и враги (монголотатары), и политические и финансовые интересы. Например, к Генриху IV является в 1074 г. в г. Майнц на Рейне князь Димитрий (Изя-слав Ярославович), прося военной помощи против брата Святослава, который согнал его с княжеского трона. Он привез с собой богатства: золотые и серебряные сосуды, дорогие одежды и т. п. Король посылает на Русь своего церковника Бур-харда убедить русского князя вернуть трон брату Изяславу. «Анналы» Ламперта Херсфельдского говорят, чем обернулась эта миссия: «Бурхард, настоятель Трир-ской церкви, посланный с королевским посольством к королю Руси, вернулся, привезя королю столько золота, серебра и драгоценных тканей, что и не припомнить, чтобы такое множество [сокровищ] когда-либо прежде разом привозилось в Германское королевство.

Сокровища из Ярославля

Такой ценой король Руси хотел купить одно – чтобы король (Генрих. – Авт.) не оказывал против него помощи его брату, изгнанному им из королевства. Право же, он вполне мог бы получить это и даром, ибо [Генрих], занятый внутренними домашними войнами, не имел никакой возможности вести войны внешние с народами столь далекими. Дар, дорогой и сам по себе, оказался тем более ценен, что был сделан в нужный момент. Ибо огромные расходы на последнюю войну (против саксов. – Авт.) опустошили королевскую казну, тогда как войско выражало сильное недовольство, настойчиво требуя платы за только что завершившийся поход» (1075). Текст убедительно показывает, в какую цену обходились распри и междоусобицы русских князей. Хотя бывало, что и русские находили убежище у немцев… Князь Владимир Ярославич в 1188 г., бежав из венгерского плена, от короля Беле II, который заточил его в башню, нашел приют и защиту «царя Немецкого» (императора Фридриха Барбароссы).

Процветание Новгородской республики зижделось не только на торговле, но и на грабеже соотечественников. Подобно тому, как это делали варяжские дружины Киева, ходили разбойничать и новгородцы не только в чужие края, но в русские земли, нередко соединяя торговлю с грабежом. Н. Карамзин добавляет, что они «славились морскими разбоями в окрестностях Меларского озера и что железные цепи при Стокзунде (где ныне Стокгольм) не могли их удерживать». О подвигах молодых «удальцов» из Новгорода на Волге говорят летописи. «Проидоша из Новагорода Волъ-гою из Великого полтораста ушкуев с разбоиникы новогородскыми, и изби-ша по Волзе множество татар и бесер-мен и ормен. И Новъгорад Нижний по-грабиша, а суда, их, кербаты и павозки, и лодьи, и учаны, и стругы, все из-секоша. И поидоша в Каму, и проидоша до Болгар, тако же творяще и въююще». Московский летописец называет вещи своим именем: в его глазах новгородские «люди молодыи», по сути, разбойники. С этим не очень деликатным определением трудно не согласиться. Ватажник – это наемник, завербованный или нанятый на определенных условиях из числа праздно шатающихся изгоев, совсем не пристроенных к делу, так как пристроенные к делу уже вольности найма не имели. Ушкуйник – полукупец-полупират, мастеровой, корабел, мореплаватель или варяг, т. е. человек при собственном деле, который нанимается или примыкает к той или иной акции «за интерес», то есть за долю в добыче, или за право получения защиты, или за что-то иное, не требующее оплаты вперед. Отряды ушкуйников в несколько тысяч человек формировались новгородскими боярами в целях наживы для захвата земель на Севере и для торгово-разбойничьих экспедиций на Волге, Каме, Вятке.

Ливонские рыцари

Ушкуйничество, или, попросту говоря, разбой на лодках, впервые упоминается в 1320-х гг., а наибольшее распространение получило в Новгородской земле в XIV–XV вв. Жертвами его становились земледельцы, купцы, люди разных национальностей. Ушкуйники нанесли большой ущерб Волжской Булгарии, разграбив это буферное государство между Русью и Ордой. В 1366 г. они напали на Нижний Новгород и перебили множество татарских и армянских купцов. В 1371 г. предприняли грабительские набеги на Кострому, Ярославль, города на Волге, дошли до Астрахани, где их разбили татары (1375). Новгородцы вообще отличались воинственным и непокорным нравом. «Новгородцы и смольяне дерзки суть к боеви», – говорили в XIII в. (Новгородская IV летопись). Наряду с «кербатами» иноземных купцов «молодцы» из Новгорода секли русские суда, перенеся свои «подвиги» на Каму. Там их жертвой стал и русский великокняжеский город Кострома, защищаемый воеводой Александром Плещеем, родным братом митрополита Руси Алексия. Новгородцы тогда подошли к беззащитному городу и целую неделю нещадно грабили его. Кострома была полностью разгромлена. «Вся сокровенная», «всяк товар» поделили ушкуйники на две части – «лучшее и легчайшее» взяли с собой, а все прочее – «в Волгу вметаша, а иное пожгоша». И «молодцы» новгородские «множество народа христианского полониша». «Мужей и жен, и детей, отрок и девиц» повели они с собой в дальнюю сторону. Под Нижним Новгородом ушкуйники громили торговые караваны, секли не только «бесер-мен», но и «християн тако же», захватывали полон с женами, детьми, грабили товары. Потом вошли в Каму, грабили и там. Вернулись вновь на Волгу и тут, в царстве булгар, «полон христьянский весь попродаша». Освободившись от «живого товара», ушкуи-разбойники спустились вниз по Волге, грабя, убивая и захватывая в плен всех по дороге. Вот она – «демократическая Новгородская республика» в ее истинном, а не сусально-праздничном наряде и облике! Весело домчались разбойники до самого устья, «до града Хазиторока-на» (теперешней Астрахани). Наконец подвигам сей «бандитской вольницы» пришел конец – «изби их лестью князь Хазиторокан-ский, именем Салчей». По словам летописца, сей князь не силой, а обманом истребил ушкуйников, всех до единого, и захватил все их «именья». Но стоит ли их жалеть!

Новгородские ушкуйники

В русской летописи трудно найти картину столь беспощадного, дикого разбоя, столь откровенного насилия, грабежа, не сдерживаемого никакими препонами и устоями – национальными, конфессиональными, моральными или политическими. На Волге, пишет Ю. Алексеев, от «подвигов» новгородской вольницы буквально стон стоял. Шли ко дну и пылали суда с товарами и без товаров, разрушалась тонкая, хрупкая нить торговых связей, столь важная как для Русской земли, так и для соседей. Русская и «бесерменская» кровь лилась ручьями, «бесерменские» и русские люди превращались в «живой товар». В «Сказаниях Великого Новгорода» дана история святого Прокофия, духовника князя Юрия Долгорукого, ставшего настоятелем Аврамиева монастыря. Там говорится о том, как шайка новгородских ушкуйников, числом около двадцати человек, хотела ограбить святую обитель. Ушкуйники ночью подошли к ней и простояли там целую ночь. Рано поутру живущие окрест жители, отправляясь в город на торжище, увидели, как разбойники месят землю на одном месте, размахивают руками и не могут сдвинуться с места, ничего не замечая и не понимая. Обитель спасло чудо.