Николай Суханов - Записки о революции

– Я перед вами отстаиваю, – кончает Церетели, – славную традиционную тактику. Отдайте себе отчет, что, отвергая коалицию в будущем, вы отвергаете коалицию в прошлом, а наша коалиция в прошлом – это российская революция.

Церетели был уже не вождь, он уже был банкрот. И всю эту тошнотворную снедь, которой он – в последний раз – угощал свое верное мещанство, можно спокойно оставить без всяких комментариев.

Выступали еще три фракционных эсера – Минор – правый, Камков – левый и Чернов – средний. Затем читается речь больного и отсутствующего Плеханова – в пользу коалиции с кадетами. Наконец, от имени «объединенных интернационалистов» выступает старый знакомый – Стеклов… Он был совсем молодым, но, кажется, самым активным членом этой юной «партии»; но партия, бедная силами, несомненно, тяготилась этим «лидерством» Стеклова. Незадолго до его выступления один из центральных «новожизненцев», москвич, жаловался мне, что им некого «выпустить», так как против Стеклова решительно возражают. Кто и почему именно – было неясно, но возражают. Такова была его судьба. Я защищал Стеклова и убеждал «выпустить» его. В конце концов его выпустили, но возражавшие скоро взяли реванш: Стеклова не выбрали в создаваемый представительный орган, в Предпарламент. Этого удара он, конечно, не мог вынести и скоро вышел из партии «новожизненцев», чтобы в дни переворота примкнуть к победителям.

Выступление Стеклова на совещании было довольно удачно. Оно, между прочим, сопровождалось любопытным мелким штрихом. Как только председатель назвал фамилию оратора, из первой левой (не литерной) ложи бельэтажа, где в данный момент пребывали Н. Д. Соколов, Н. К. Муравьев и лицо близкое Керенскому, послышался женский ненавидящий и наивный возглас:

– Нахамкис!

Вот куда заводят политические страсти совсем не политических людей – в данном случае прекрасную, нежную женщину, привлекавшую к себе всеобщие симпатии…

Днем 19-го было назначено голосование. В президиуме возник вопрос о поименном голосовании, но там долго препирались и запоздали. Пленум решил голосовать попросту. От имени кооператоров было объявлено, что голосовать они вообще согласны, хотя совещание частное и ровно ни к чему их группу не обяжет… К вотуму приступили только в четвертом часу. Голосовать в театре очень неудобно. Но были приняты рациональные меры к быстрому и правильному подсчету – по ярусам, выставлявшим огромные цифры своих голосов. Все же ушло несколько часов, а результаты были такие. За коалицию 766 голосов , против – 688, воздержалось – 38 во главе с Черновым. Перевес коалиции дали крестьяне, кооператоры, земства и «прочие» мелкие… Итоги совещанию, казалось, были подведены.

Однако вот тут-то и началось… Конечно, были внесены поправки. Их было две. Первая требовала устранения из коалиции причастных к корниловскому заговору. При ее голосовании произошла некоторая путаница понятий: против голосовали и те, кто устранял корниловцев, и те, для кого это само собою разумелось и, стало быть, кому поправка казалась неуместной. В результате – ее отклонили.

Вторая поправка устраняла из коалиции кадетскую партию . Эта поправка была принята 595 голосами против 483 при 72 воздержавшихся… В зале смятение. Съезд кончился решением явно нелепым и спрятал свою голову под свое крыло… Предстояло голосовать резолюцию, в целом гласящую: съезд за коалицию, но без кадетов . К трибуне бросается целый ряд ораторов по мотивам голосования.

Гоц от имени своей фракции заявляет, что эсеры будут голосовать «против резолюции в целом и снимают с себя всякую ответственность за создавшееся положение». Каменев заявил, что большевики также будут голосовать против резолюции; они предупреждали, что этому съезду не решить вопроса о власти, это решит съезд Советов. Дан заявил, что меньшевики также будут голосовать против и ответственность лежит на левом крыле. Кооператор заявляет, что его сословие также будет голосовать против, ибо никакая коалиция без кадетов невозможна. То же заявляют земства, с одной стороны, и новожизненцы – с другой…

Что за высшие соображения явились вдруг в голове у Мартова, я понять не могу. Очевидно, это была высокая теория, безотносительно к практике, так как против резолюции уже давно было обеспечено огромное большинство. Но Мартов заявил, что меньшевики – противники коалиции будут голосовать за коалицию без кадетов … Резолюция, конечно, с треском проваливается – большинством 813 голосов против 180 при 80 воздержавшихся.

Было от чего растеряться. Вот будет издевательств со стороны буржуазии, «идущей шесть месяцев вместе с демократией!».. Но, может быть, тут-то в конце концов и зарыт источник спасения для славной политики прошлого?..

Вы вникните. Ведь испытанный и верный метод спасения, вообще говоря, состоит в том, чтобы уклониться от воли масс и от ее выполнения. Миллионные массы сплотились вокруг Советов, и от Советов мы как будто бы довольно удачно спрятались за «всю демократию» безобразно подобранного совещания. Совещание до последнего момента «вывозило», но под конец сорвалось. Очевидно, потому, что и на этом тысячном съезде все же кое-как проявилась воля народных масс. Теперь итоги его явно нелепы. Дальнейшие какие-то шаги и меры необходимы. Не дает ли нелепость итогов отличного повода уклониться от воли и этого тысячного собрания? Ведь в течение всего нашего славного прошлого мы с таким успехом пользовались формулой: «Передать в президиум»…

Председатель Авксентьев заявляет, что необходим перерыв: президиум выработает новую формулу голосования. Ведь в президиуме у друзей Кишкина и Терещенки своя рука владыка.

Заседание возобновляется только во втором часу ночи. Президиум трудился несколько часов. Решение его объявляет Церетели. Президиум, оказывается, находит необходимым воссоздать единство воли демократии. В этих целях он считает нужным устроить экстренное совещание, на котором будут рассмотрены способы слить воедино выяснившиеся настроения съезда. Это экстренное совещание должно происходить при расширенном составе президиума. Он должен быть дополнен представителями всех групп и течений. Если это совещание придет к какому-либо решению, то оно будет передано на обсуждение сначала фракций, а затем пленума. Вместе с тем президиум предлагает принять такое решение: «Демократическое совещание постановляет не расходиться до тех пор, пока не выработает условий сформирования и функционирования власти в приемлемой для демократии форме».

Все это было без возражений принято. Ведь никто не знал, как поступить иначе. Иные даже заключили, что от такого героического решения полезно прийти в некоторый энтузиазм… «Расширенное совещание» было назначено с утра в Смольном. Утро вечера мудренее. Все измотались до крайности в этой нелепой толчее.