Петр Люкимсон - Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений

Впрочем, Курт Сита горевал недолго. Он вскоре близко сошелся с молодой медсестрой из больницы «Рамбам» и вдобавок ко всему пользовался благосклонностью своих студенток. Многие из них отвечали согласием на предложение профессора Ситы встретиться после занятий, после чего обычно профессор вместе с ученицей направлялся на своей машине в лес на горе Кармель и на заднем сиденье своей машины устраивал ей практикум по физике твердого тела.

При этом Сита пользовался огромным авторитетом в израильских научных кругах и часто выезжал на научные конференции в различные страны мира, в том числе и на свою родину – в Чехословакию, а также и в СССР. Напомню, что это было особое время – то самое, когда лирики были в загоне, а физики, наоборот, в особом почете, и считалось, что именно ученые определят будущее человечества. В самих научных кругах царила атмосфера всеобщего товарищества и осознания своей особой роли в судьбе мира, и это создавало благоприятную почву для того, чтобы ученые из разных стран делились друг с другом известными им оборонными секретами своих держав. В частности, именно тогда возникла знаменитая концепция стратегического равновесия, согласно которой предотвращение новой мировой войны возможно лишь путем создания полного военного паритета между двумя сверхдержавами – СССР и США. Руководствуясь этой идеей, многие ученые Запада в те годы передали секретные военные технологии своих стран в руки советской разведки.

И Курт Сита попросту не был исключением из этого правила: почти на каждой международной научной конференции он встречался с сотрудниками чешской разведки и передавал им информацию обо всем происходящем в израильской науке и технике. А информации у Курта Ситы, следует признать, хватало: израильские физики активно привлекались к работе над различными оборонными проектами, а в конце 50-х годов вся оборонная промышленность и наука страны лихорадочно работали над реализацией ядерного проекта. Квалифицированных кадров не хватало, и Курта Ситу попросили составить список студентов, которые могли бы в свободное от учебы время работать техниками и лаборантами, а вскоре и он сам активно включился в решение различных научных вопросов, связанных со строительством и обеспечением безопасной работы ядерных реакторов как в Сореке, так и в Димоне.

В результате благодаря Сите в Чехословакии и СССР знали о ядерной программе Израиля почти все. А так как Курт Сита вдобавок ко всему постоянно ездил в служебные командировки в Париж, то знали там и о той огромной помощи, которую оказывает Израилю в реализации этой программы Франция.

Так продолжалось до весны 1960 года, когда сотрудники Северного отделения ШАБАКа заметили на улицах Хайфы машину чешского дипломата, бывшего одновременно резидентом чешской разведки в Израиле. Решив выяснить, что же понадобилось этому господину в Хайфе, сотрудники ШАБАКа сели ему «на хвост», последовали за его машиной в район Адар и увидели, как шпион с дипломатическим паспортом встретился в одном из кафе этого района с профессором Ситой.

Спустя день за Куртом Ситой было решено установить постоянное наблюдение. Оперативники ШАБАКа не скрывали, что «вести» его было необычайно легко. Во-первых, из своей страсти к пижонству Сита в 1959 году приобрел безумно дорогой по тем временам «Форд-таунус» красного цвета. Это была единственная машина такой марки на всю Хайфу, да и во всем Израиле число «Таунусов» можно было тогда пересчитать по пальцам. А следовательно, у тех, кто вел наблюдение за Ситой, не было особых трудностей с выяснением, где именно в данный момент находится его машина. Кроме того, Сита жил так, словно ему было совершенно нечего скрывать, не обращал внимания на ведущуюся за ним слежку и явно не владел никакими навыками конспирации. Не раз сотрудники ШАБАКа подбирались в лесу на горе Кармель вплотную к его машине и фотографировали его физические упражнения со студентками. Засняты были ими также его встречи с резидентом чешской разведки в различных кафе и у себя дома.

Но в итоге, по всей видимости, профессор Сита все-таки что-то заподозрил. Во всяком случае, он неожиданно подал ректору Техниона рапорт, в котором сообщал, что в последнее время регулярно встречается с одним чешским дипломатом в связи с тем, что тот предлагает ему вернуться работать на родину. В ШАБАКе этот отчет был расценен как попытка Ситы подготовить себе алиби, и летом 1960 года профессор был арестован по подозрению в шпионаже. Уже на первом допросе он признался, что находился на связи с резидентом чешской разведки в Израиле и рассказал, что они в основном говорили о ядерной программе Израиля.

Арест известного физика вызвал бурные протесты научной общественности как в Израиле, так и за его пределами. Среди тех, кто обратился к премьер-министру Давиду Бен-Гуриону с требованием немедленно освободить Курта Ситу, был и депутат Кнессета первого созыва профессор Ари Жаботинский – сын Зеэва Жаботинского [26]. Эта буря продолжалась и после того, как ШАБАК пошел на весьма необычный, абсолютно нетипичный для него шаг – организовал пресс-конференцию, на которой представил журналистам доказательства того, что Курт Сита занимался шпионажем. Причем, как убедительно доказали следователи ШАБАКа, делал этот отнюдь не только из идеологических соображений: за годы своей шпионской деятельности в Израиле он получил 5 000 долларов наличными, а именно столько стоила в то время просторная квартира в Хайфе. Не решившись опровергать очевидные факты, израильские ученые потребовали от правительства Израиля не доводить дело Курта Ситы до суда, а просто выслать его из страны.

Вся эта компания в поддержку профессора физики в немалой степени озадачила Давида Бен-Гуриона, и он решил посоветоваться с главой «Моссада» Исером Харелом, как же ему следует вести себя в создавшейся ситуации.

– Не должно быть двух справедливостей: одной – для всех, а другой – для избранных, – сухо ответил Харел премьеру. – Закон запрещает тебе вмешиваться в это дело, и я первым обвиню тебя в нарушении закона, если ты вмешаешься!

И Бен-Гурион не вмешался, в результате чего суд – с учетом прошлых заслуг профессора Курта Ситы в борьбе с нацизмом – приговорил его к пяти годам тюремного заключения.

– Поверьте, господа судьи, я, видевший своими глазами, что нацисты делали с евреями, никогда не нанес бы сознательный ущерб безопасности еврейского государства. Если я действительно нанес такой ущерб, то сделал это исключительно по наивности, – сказал Сита в своем последнем слове.

Адвокаты и сторонники профессора-шпиона не удовольствовались относительно мягким приговором и оспорили его в Верховном суде. Последний смягчил этот приговор до четырех лет тюрьмы.