Петр Люкимсон - Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений

В сущности, о жизни и деятельности Якубы Коэна известно так мало, что, называя его «одним из самых легендарных разведчиков ХХ века», мы просто верим на слово руководителям «Моссада», ШАБАКа, «Штази», ЦРУ и бывших КГБ и ГРУ.

Это они присвоили ему сей почетный титул, видимо, зная о нем нечто такое, чего не дано знать нам, простым смертным.

Доподлинно известно, что Якуба Коэн родился в 1924 году в Иерусалиме, в семье убежденных сионистов, прибывших в Израиль из Ирана.

Его отец был преподавателем ТАНАХа и иврита, страстным сторонником создания еврейского государства на всей территории Эрец-Исраэль и не менее страстным ненавистником арабов. В доме Коэнов говорили только на иврите и детям постоянно рассказывали об арабских зверствах 1921 и 1929 годов, чтобы они знали, что от арабов ничего хорошего ждать не приходится. И потому с ранних лет Якуба Коэн усвоил истину о том, что арабы – это враги.

Но с ранних лет его самыми близкими друзьями были… именно арабы. Он любил играть с мальчишками из соседней арабской деревни, часто пропадал в ней целыми днями и в конце концов научился говорить на арабском не хуже любого араба, невольно впитал в себя арабскую культуру и традиции, еще не зная, что это и определит всю его последующую судьбу.

В 1936 году шейх из этой деревни пришел к своим еврейским соседям, чтобы предупредить их, что группа озверевших, совершенно ополоумевших арабских юнцов собирается ночью напасть на еврейский квартал и устроить в нем резню. И евреи начали вооружаться всем, что попадалось под руку. 12-летний Якуба достал для себя полуметровый кусок железной трубы и стал ждать на улице появления погромщиков.

В конце концов он сам не заметил, как заснул, а проснулся от истерических криков на арабском. Спросонок он решил, что вот оно, началось, бросился вперед и через несколько шагов рухнул, как подкошенный, потеряв сознание.

Наутро выяснилось, что он является единственным раненым в еврейском квартале: никакого погрома не было, а крики, которые услышал Якуба, доносились из арабского дома, где бурно ссорились супруги. Он же в темноте наткнулся на столб и в кровь разбил себе лоб…

В 16 лет Якуба Коэн становится бойцом так называемого «арабского отряда» ПАЛМАХа [54], базировавшегося в кибуце Элоним.

Бойцы личного состава этого подразделения должны были под видом простых арабов проникать в арабские села, бродить по рынкам и кофейням, ловя слухи и разговоры, добывая ценную информацию о планах террористов…

В свободное время члены этого отряда совершенствовались в арабском языке, изучали арабские традиции, Коран и религиозные обряды мусульман под руководством своего командира, притворившегося в юности, что он хочет принять ислам, несколько лет проучившегося в иерусалимском медресе и ставшего едва ли не любимым учеником самого муфтия Иерусалима. Этот человек лучше, чем кто-либо другой, знал, что любая ошибка, малейшее невежество его бойцов в религиозных вопросах может стать причиной их провала, а значит – и самой мучительной смерти, какую только можно представить…

В 1947 году по прямому заданию командира ПАЛМАХа Ицхака Саде [55]Якуба Коэн устраивается грузчиком в Яффский порт и в течение нескольких месяцев работает и живет под одной крышей с арабскими рабочими, ест ту же пищу, что и они, так же, как и они, обрастает вшами.

И – главное! – добывает сведения об активистах арабских террористических организаций, о том, где находятся их тайники с оружием, как именно они собираются ответить в том случае, если мир признает еврейское государство и в территорию этого государства будет включено и Яффо…

Когда он спустя три месяца, грязный и оборванный, предстал перед Ицхаком Саде и сказал, что просит освободить его от этого задания, причем не потому, что он три месяца не мылся и его волосы постоянно шевелятся от мириадов вшей, а просто потому, что ему тяжело терпеть те ненавистные взгляды, которые бросают на него евреи, Саде обнял его и произнес: «Хорошо, мой мальчик. Ты и так славно поработал…»

Сведения, добытые Якубой Коэном, оказались поистине бесценными и пригодились в 1948 году, когда яффские арабы попытались в ответ на решение ООН поднять кровавый мятеж в городе.

Сам Якуба Коэн к тому времени уже был в Хайфе, а оттуда его перебросили на «крайний север». Никто лучше, чем Якуба, не мог незаметно переходить через сирийскую границу под видом простого крестьянина и доставлять оттуда сведения обо всем, что делается на территории противника. Эти сведения и были теми самыми «оперативными данными», на которых основывался ЦАХАЛ в своих действиях, поражая врагов Израиля своей удивительной проницательностью.

Затем Якуба Коэн перемещается в Шхем и другие населенные пункты, находившиеся тогда под контролем Иордании, оттуда – в Египет. Он умудряется накануне Войны на истощение попасть в египетскую армию, получить в ней чин сержанта и регулярно передавать в Израиль данные обо всех перемещениях египтян. В конце концов те начинают подозревать Коэна в шпионаже, в его комнате устраивается обыск, но когда египетская контрразведка окончательно прозревает, Якуба Коэн умудряется уйти буквально из-под носа ее сотрудников…

В беседах с детьми (трудно понять, когда и как он вообще успел завести семью) Коэн любил вспоминать о тех ощущениях, которые он испытывал, находясь за сотни, а порой и тысячи километров от родной земли, живя среди арабов как самый что ни на есть типичный араб.

– Ты чувствуешь себя волком-одиночкой, который не может ни на что полагаться, кроме своей интуиции, – говорил он. – Но нет ничего острее и надежнее, чем интуиция волка-одиночки, постоянно преследуемого охотниками.

Но вот о самих странах, где ему приходилось бывать, и операциях, в которых доводилось участвовать, он даже самым близким людям рассказывал немного, да и то только то, что было официально разрешено к рассекречиванию.

Известно лишь, что Якуба Коэн под разными именами и масками проработал в различных арабских странах в течение десятилетий.

Его знали и ценили не только друзья, но и враги: к охоте за Якубой Коэном арабские спецслужбы в конце концов вынуждены были подключить специалистов из советской контрразведки и «Штази».

Но волк-одиночка вновь и вновь уходил из расставленных на него капканов, умело «ложился на дно», чтобы через несколько месяцев снова вынырнуть с другими документами в другой арабской стране и вновь передавать в Израиль сведения, помогавшие евреям всегда как минимум на один ход опережать своих противников.

Вернувшись в Израиль, Якуба Коэн обосновался с семьей в том самом кибуце Элоним, где когда-то начиналась его карьера разведчика.

И вскоре благодаря своей неуемной энергии и недюжинному уму был избран секретарем кибуца. Эту энергию он сохранял до последнего дня своей жизни.