Петр Люкимсон - Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений

Однако очень скоро стало ясно, что карта эта битая, что масштабы совершенного (или не совершенного) Поллардом и Амитом совершенно несопоставимы и американцы никогда не согласятся на подобный обмен.

После того как первая попытка «продать» Амита не удалась, израильские спецслужбы «слили» информацию об его аресте и вынесенном ему приговоре в американские СМИ. В сущности, это был действительно удачный шаг: так как американцы не вдавались в подробности, то в их общественном сознании возникло некое равновесие между делом Полларда и делом Амита – дескать, не только американские евреи шпионят в пользу дружественного США Израиля, но и израильские евреи – в пользу дружественной Израилю Америки. Такой ход позволил несколько утихомирить бушевавшие в США после ареста Полларда страсти и снять с американских евреев обвинения в двойной лояльности.

Но он никак не мог способствовать освобождению Джонатана Полларда!

Это прекрасно поняли такие опытные политики, как Шамир, Перес и Рабин, и потому они с ходу отвергали смехотворные предложения использовать Амита как разменную карту.

Когда же в 1992 году стало окончательно ясно, что Полларда на Амита в любом случае не обменять, последнего решено было выпустить на свободу.

Таким образом, Йосефа Амита с полным правом можно назвать еще одной жертвой «дела Джонатана Полларда». Точнее – жертвой неких ретивых сотрудников спецслужб, решивших, что они имеют право играть человеческими судьбами с той же легкостью, с какой опытные шулера бросают на стол крапленые карты…

Слухи о том, что во время трагедии на полигоне «Цеэлим-Бет», унесшей жизни пяти израильских солдат, отрабатывалась операция по уничтожению Саддама Хусейна, циркулировали в журналистской среде давно.

Еще точнее: все знали, что там отрабатывалась именно данная операция, но писать об этом напрямую и тем более сообщать какие-либо подробности плана ЦАХАЛа было запрещено военной цензурой. И лишь после ареста и казни Саддама Хусейна этот запрет потерял какой-либо смысл, и военная цензура разрешила нам рассказать читателям о тех теперь уже давних событиях…

Зимой 1991 года, почти сразу после начала «Войны в Заливе», на Израиль начали падать иракские «Скады», и перед еврейским государством ребром встал вопрос: что делать?

В сущности, выбор был небольшой: или проявить сдержанность, чтобы не разваливать созданную американцами антииракскую коалицию, или нанести ответный удар, чтобы продемонстрировать всему миру и прежде всего арабам, что Израиль никогда не станет подставлять правую щеку, если его ударили по левой. Занимавший тогда пост премьер-министра Ицхак Шамир был сторонником политики сдержанности, тем более что иракские удары практически не сопровождались человеческими жертвами, а американцы обещали щедро расплатиться с Израилем за «хорошее поведение».

Однако члены правительства Шамира считали иначе: почти все они настаивали на немедленном ответном ударе по Ираку. На решающем заседании по этому вопросу Шамиру стало ясно, что он с его мнением останется в меньшинстве, и… И тогда старый, прожженный политический лис Ицхак Шамир пошел на дешевый трюк, позволивший ему избежать голосования о нанесении удара возмездия: в самый разгар заседания правительства его вызвали «в связи со срочным звонком президента США Джорджа Буша».

Шамир вышел из зала заседаний, направился в свой кабинет и заперся там со своим помощником Даном Меридором и заместителем начальника Генштаба Эхудом Бараком.

Все трое были согласны в том, что Израилю бомбить Ирак сейчас не стоит, а лучше провести какую-то эффектную операцию, которая обойдется без жертв среди мирного населения. Попутно в разговоре всплыла идея о ликвидации Саддама Хусейна, но о ней собеседники вскоре забыли и сосредоточились на другом плане.

…Спустя два часа премьер-министр Ицхак Шамир вернулся на заседание правительства после «разговора с Джорджем Бушем» и сообщил, что нанесение удара по Ираку с воздуха невозможно, так как все воздушное пространство занято авиацией союзников. Но зато можно попробовать провести наземную операцию, разработку которой он и решил поручить Генштабу и Министерству обороны.

Скажем сразу, что эта операция действительно была разработана, но никогда не воплощена в жизнь израильтянами. Зато ее план понравился англичанам, и они, следуя ему, высадили своих коммандос в западном Ираке для нанесения удара по частям иракской армии…

В ходе того рейда англичане потеряли 25 человек, не добившись особых успехов. Но в Великобритании отнеслись ко всему происшедшему с пониманием – в конце концов, на войне все бывает и незачем искать виновных.

– Хорошо, что мы не стали проводить эту операцию, – заметил потом один из высокопоставленных офицеров ЦАХАЛа. – То, что понимают англичане, не хотят понимать евреи – у нас, если бы все завершилось с такими же результатами, дело непременно кончилось бы комиссией по расследованию и полетели бы со своих постов многие добросовестные и порядочные люди…

23 июня 1992 года партия «Авода» одержала победу на выборах, и Ицхак Рабин сменил на посту премьер-министра Ицхака Шамира. Вслед за этим начальником Генерального штаба был назначен питомец и любимец Рабина Эхуд Барак. И оба они были одержимы мыслью о том, что Израиль должен нанести удар возмездия по Ираку, причем таким возмездием должна стать ликвидация Саддама Хусейна.

Уничтожение Саддама Хусейна, с точки зрения Рабина и Барака, должно было стать местью Израиля за 42 выпущенные Ираком ракеты, приведшие к гибели одного гражданина страны.

Уничтожение Саддама Хусейна должно было продемонстрировать всему миру, что Израиль может постоять за себя и ответить на любой удар по нему так, что миру останется только содрогаться от ужаса и восхищения…

Уничтожение Саддама Хусейна должно было стать логическим завершением «Войны в Заливе» – в этом случае Израиль реализовал бы ту цель, которую в этой войне поставили, но так и не смогли реализовать американцы.

Уничтожение Саддама Хусейна должно было изменить все реалии на Среднем Востоке и в итоге изменить мир.

У Израиля было полное моральное и юридическое право пойти на этот шаг, так как Саддам Хусейн с его разработками оружия массового поражения открыто угрожал существованию еврейского государства.

И военная разведка Израиля получила задание разработать план этого уничтожения.

В течение нескольких недель и аналитический, и оперативный отделы военной разведки ЦАХАЛа работали над полученным заданием буквально днем и ночью. Основная его сложность заключалась в том, что провал был недопустим: неудачное покушение повлекло бы за собой непредсказуемые последствия – и следовательно, ликвидировать нужно именно Саддама Хусейна, а не одного из его многочисленных двойников.