Дмитрий Калюжный - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина

1992 , 24 октября. – В Москве состоялся учредительный съезд Фронта национального спасения как попытка объединения левой оппозиции: в съезде участвовали коммунисты, Аграрный союз России, Российский общенародный союз, движение «Трудовая Россия», Союз офицеров, «Всероссийское трудовое совещание» и еще ряд мелких общественных движений и групп. Через три дня Ельцин потребовал распустить Фронт национального спасения как незарегистрированную организацию, деятельность которой противоречит Конституции страны, ибо призывает к свержению власти, дестабилизирует общество, натравливая одних людей на других. На этих основаниях ФНС был запрещен, а о деятельности самого Ельцина, противоречившей Конституции СССР, не было сказано ни слова.

Сегодня, по прошествии лет, зная результаты их деятельности, мы можем дать оценку младореформаторам начала «эпохи реформ». Это были малограмотные, легко поддающиеся манипуляциям люди, много говорившие о будущем процветании, но беспомощные в решении простейших текущих проблем. Не имея собственных мыслей, они полностью подпали под власть западных схем рыночной экономики, причем эту экономику они представляли себе весьма своеобразно, веря, что есть какой-то всесильный чистый рынок и что он много лучше планового хозяйства.

Они исходили из того, что построение рыночной экономики – это процесс, который в разных странах происходит примерно одинаково, и надо всего лишь наложить на Россию «рыночную матрицу», а дальше все получится само собой, рынок все сам образует и отрегулирует. Они говорили, что законы экономики везде действуют одинаково – как и законы физики, – а потому и результаты их применения в разных местах будут одинаковыми. Ясно, что они и физики не знали. Например, вода кипит при 100 °C, но если там, где вы ее нагреваете, атмосферное давление выше или ниже 760 мм ртутного столба, то и температура кипения будет больше или меньше 100 °C. Далее, в зависимости от того, как вы ее будете нагревать, она раньше испарится, чем закипит, и т. д. Примерно то же самое можно сказать и о всеобщности законов экономики.

Вот мнение о проведенных в России реформах лауреата Нобелевской премии профессора Колумбийского университета Джозефа Стиглица (Joseph Stiglitz), высказанное им в газете «The Guardian» 9 апреля 2003 года в статье «Разрушение России» («The ruin of Russia»):

« …Имеется и другой взгляд на рыночную экономику, базирующийся на большем равноправии, использовании силы рынков для того, чтобы обеспечить процветание не немногим гражданам, но всему обществу. То, что Россия в переходный период не сумела этого достичь, не должно вызывать удивления. Эта цель реформаторами и не ставилась. Величайший парадокс в том, что их взгляды на экономику были настолько неестественными, настолько идеологически искаженными, что они не сумели решить даже более узкую задачу увеличения темпов экономического роста (выделено нами. – Авт .). Вместо этого они добились чистейшего экономического спада. Никакое переписывание истории этого не изменит ».

Если так оценивают деятельность наших «экономистов-либералов» их западные коллегии, то что же это за экономисты и в интересах какой страны они работали?! Очевидно, что не России.

А что до противопоставления рынка и плана, то мы уже писали, что эти понятия из числа тех, которые в чистом виде никогда и нигде не реализовывались в силу того, что они – всего лишь некоторые идеальные модели, такие же, как материальная точка или идеальный газ. Не может быть ни чисто рыночной, ни чисто плановой экономики. И никогда наша экономика не была чисто плановой: всегда были деньги в ходу и всегда был рынок, хотя бы колхозный.

Для управления чисто плановым хозяйством надо отслеживать связи огромного числа экономических агентов. Каждый житель с деньгами в кармане – уже такой агент. Если число этих агентов – N, то число связей – N(N-l), а число вариантов их реализации – N-факториал. Планировать каждый чих невозможно; очень быстро наступит хаос. Чисто же рыночные отношения – это изначально неуправляемая стихия, то есть хаос. Вот поэтому и нет нигде «рынка» и «плана» в чистом виде. Ни в США, ни в Англии, главных апологетах либерализма, нет свободного рынка. Так или иначе, государство вмешивается в экономику и играет в ней не последнюю роль.

Но перед Гайдаром и его командой стояла задача как раз «разгосударствления», децентрализации. Образцом для наших реформаторов стала Польша, раньше других стран соцлагеря приступившая к подобной реформе. А центральным компонентом польского варианта была шоковая терапия : быстрое, практически мгновенное освобождение рынка с такими неизбежными следствиями, как невероятно высокие темпы инфляции, обесценивание сбережений населения, ломка существующих хозяйственных связей, беспрепятственное проникновение на внутренний рынок зарубежных товаров и т. д.

Польские реформаторы, как и наши, полагали, что рынок сам установит соответствующие данному хозяйству цены, ставки заработной платы, тарифы на всевозможные услуги, в том числе транспорт, электроэнергию и прочее, и само собой установится экономическое равновесие. Все реформаторы того периода, что в Польше, что в России, жили с головами, свернутыми в сторону Запада, и не могли себе представить, что положение равновесия может оказаться и неприемлемым.

Экономика – это нелинейная динамическая система; равновесие в ней требует определенного потока вещества и энергии. Она подобна живому организму: чтобы он жил, его надо кормить и создавать внешние условия, совместимые с жизнью. Если же не кормить, то равновесие установится на уровне дистрофии. Кроме того, страны существуют не в вакууме, а в окружении других стран, которые конкурируют за жизненные ресурсы. И слабые здесь не выживают. В общем, как и следовало ожидать, экономические успехи Польши оказались сомнительны: в 2002 году безработных тут было 17 %.

Наши либералы-экономисты хватались и за опыт других стран, прежде всего Американского континента: Чили, Бразилии, Аргентины, Мексики. Правда, результаты здешних реформ они изучали по рекламным проспектам Гарварда. На деле же сегодня Аргентина вполне может соперничать с нами по удельному (в расчете на душу населения) вывозу капитала и по провалу реформ. В других странах тоже никаких чудес реформирование не дало.

Наши реформаторы к тому же не знали своей собственной страны, а самое страшное, они не понимали структуры и механизма функционирования советской экономики. Они считали возможным создать в России аналог экономики западной, а для этого всю прежнюю систему пришлось «громить» до корня.

Но западной экономики они не знали тоже!