Дмитрий Калюжный - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина

Наиболее показательно, что страна отставала от наиболее развитых государств по производству промышленных товаров на душу населения; по этому показателю США и Англия в 1913 году превосходили Россию примерно в 14 раз, а Франция в 10 раз.

Нам здесь кажется уместным напомнить вывод о том, что величина России отнюдь не избыточна. Она как раз такая, чтобы страна могла выживать как равная среди других стран. В самом деле: если бы промышленные центры – Урал, Донецк, Москва и Петербург – не были объединены в одну страну, то конгломерат этих территорий ни врозь, ни совместно не смог бы развиться в достаточной степени, чтобы защищать свои интересы на мировой арене…

Необходимо особо отметить, что в экономическом развитии России этого времени значительную роль сыграли иностранные инвестиции. В Западной Европе имелось немало свободных капиталов, искавших выгодного приложения, а царское правительство стремилось создать благоприятные условия для иностранных вложений. Они бы и так пришли: более низкая, чем на Западе, стоимость рабочей силы делала Россию весьма подходящим объектом для инвестиций в глазах зарубежных вкладчиков. Они не только получали бóльшую, чем в Европе, прибыль, но и перекрывали затраты! За 27 лет, предшествующих 1913 году, чистый доход иностранцев от вложений в хозяйство России суммарно превысил почти на четверть сумму прямых иностранных инвестиций .

Современную угольную и сталелитейную промышленность Донецка и Кривого Рога основали англичане, а финансировалась она совместным английским, французским и бельгийским капиталом. Нефтяные промыслы Кавказа были пущены в ход английскими и шведскими предпринимателями. Немцы положили начало русской электротехнической и химической промышленности. Доля иностранного капитала в горном деле, металлообработке и машиностроении составляла 63 %.

Ткацкие фабрики, основанные крепостными предпринимателями в центральных районах страны, были единственной отраслью промышленности, действительно созданной русскими людьми.

Бурный подъем русского промышленного производства в 1890-х был не столько естественным продолжением внутреннего хозяйственного развития России, сколько следствием пересадки в нее западных капиталов, техники и, главное, западных организаторов индустрии. Россия вкладывала дешевые рабочие руки по принципу: нам – маленькая зарплата, вам – высокие прибыли. Вот поэтому и отставали.

А русские капиталисты и купцы, как и богатые землевладельцы, предпочитали вкладывать деньги в облигации императорского правительства, в надежность которых они свято верили, нежели рисковать в коммерческих предприятиях. Лишь после того, как главный риск взяли на себя иностранцы, в тяжелую промышленность устремился русский капитал. По этой причине накануне революции треть промышленных капиталовложений в России и половина банковского капитала были иноземного происхождения.

После экономического кризиса 1900–1903 годов, нанесшего чувствительный ущерб действовавшим в России зарубежным акционерным обществам, иностранное засилье стало снижаться. Теперь зарубежные вкладчики предпочитали направлять свои инвестиции в те российские компании, в которых был достаточно силен капитал местный. В период предвоенного экономического подъема удельный вес российского капитала повысился практически во всех отраслях промышленности.

Но если зависимость народного хозяйства России от иностранных капиталов со временем явно ослабевала, то финансовая зависимость царского правительства от крупнейших держав, напротив, возрастала. К концу 1913 года внешний государственный долг страны составил 5,4 млрд рублей. Главным кредитором России была Франция, спасшая самодержавие с помощью огромного займа от финансового краха во время революции 1905–1907 годов.

При этом Россия – сама объект ввоза иностранного капитала, – сама же экспортировала капиталы за рубеж, прежде всего в отсталые государства Востока (Китай, Персию). Впрочем, вывозились преимущественно государственные или даже заемные капиталы, а их размещение в соответствующих странах обусловливалось не столько экономическими, сколько военно-политическими соображениями, а также стремлением «застолбить» на будущее внешние рынки. В 1890-е годы были созданы Учетно-ссудный банк Персии (фактически филиал Государственного банка России) и Русско-Китайский банк, который контролировался российским правительством.

Частный капитал нашей страны не мог активно действовать на зарубежных рынках; он был слаб. Вообще в 1905-м годовой доход от торгово-промышленной деятельности на сумму свыше 20 тыс. рублей получали во всей стране всего 12 377 человек.

Узкий слой российской финансовой олигархии формировался главным образом за счет петербургской буржуазии, сложившейся в результате «насаждения» капитализма сверху. Представители этой группировки – как правило, выходцы из среды технической интеллигенции, чиновничества, а также иностранные капиталисты – были теснейшим образом связаны с царской бюрократией. Но и в Москве имелись предприниматели (Рябушинские, Морозовы, Мамонтовы и другие), которые обладали многомиллионными состояниями и претендовали на роль лидеров российского делового мира.

Но даже в это время на положении первого сословия империи оставалось дворянство, сохранившее свой привилегированный статус, но экономическая сила этого класса неуклонно падала.

Соответственно росту индустрии возрастали численность и значение промышленного пролетариата. В 1913 году в стране насчитывалось 4,2 млн фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих, общее же количество пролетариев доходило до 18 млн человек. Состав рабочего класса был неоднороден: в крупной промышленности преобладали потомственные рабочие, в строительстве, на водном транспорте и т. п. было много недавних выходцев из деревни. Доля высококвалифицированных и соответственно высокооплачиваемых рабочих была сравнительно невелика. Средний заработок в обрабатывающей промышленности составлял в 1913 году около 24 рублей в месяц, в то время как прожиточный минимум даже десятилетием раньше равнялся в Петербурге 21 рублю для одиноких и 32 рублям – для семейных, а в Москве примерно 20 и 30 рублям.

Еще несколько миллионов крестьян занимались обрабатывающей промышленностью у себя в деревне, не бросая земледелия. И для этого были две особые причины: климатическая и финансовая.

Из-за нашего климата земледелие оказывается в худших условиях, чем западное. Приходится в четыре месяца сделать на земле те же работы, которые на Западе можно разложить на семь, а то и десять. Зато в остальные восемь месяцев нет никакого дела, относящегося к земледелию, и рабочий труд может быть употреблен на другое занятие.