Уинстон Черчилль - Рождение Британии

Юлий Цезарь

Кассивелаун, используя эти мобильные силы и избегая подготовленного сражения на заранее выбранном месте, сопровождал совершавшие набеги римские легионы и отрезал отправленные за продовольствием группы. Тем не менее Цезарь захватил первый опорный пункт, и племена начали переговоры поодиночке. Хорошо задуманный план уничтожения базы Цезаря на кентском побережье потерпел крах. После этого Кассивелаун, чье политическое благоразумие равнялось его осторожности в тактических вопросах, предложил отдать заложников, выплатить дань и подчиниться в обмен на согласие Цезаря покинуть остров. При полном штиле «он отплыл поздно вечером и на рассвете привел весь флот в целости и сохранности к берегу».

На этот раз Цезарь провозгласил себя завоевателем. Он получил триумф, и пленные бритты уныло прошли вслед за ним по улицам Рима; но на протяжении почти ста лет никакая вражеская армия уже не высаживалась на берегах острова. Можно было только надеяться, что последующие защитники острова достигнут таких же успехов и что их действия будут также соразмеримы с обстоятельствами. О Кассивелауне известно мало, но он оставил о себе память как о предусмотрительном и искусном вожде, качества которого, хотя и были проявлены в глубокой древности, могут быть сравнимы с теми, которыми обладал Фабий Максим Кунктатор.

На протяжении ста лет, последовавших за вторжением Юлия Цезаря, Британские острова не подвергались нашествиям. Города белгов жили своей жизнью, а воинственные племена, не прекращавшие междоусобиц, утешали себя иллюзией, что больше никто не собирается на них напасть. Однако росли контакты бриттов с материком и Римской цивилизацией и процветала торговля многочисленными товарами. Римские купцы обосновались во многих частях острова и, возвращаясь в Рим, привозили рассказы о богатстве далекой страны и тех перспективах, которые перед ней откроются, если там создать сильное правительство.

В 41 г. новой эры после убийства императора Калигулы стечение случайностей возвело его дядю, неотесанного шута-ученого Клавдия, на мировой трон. Никто не допускал даже мысли, что новый правитель имеет сколько-нибудь связную программу завоеваний. Опытные чиновники определяли все аспекты имперской политики, и она продолжала оставаться столь же крупномасштабной. Все ее направления получали растущую поддержку и одобрение со стороны многих слоев общества. Видные сенаторы открыто высказывали свои взгляды, их важные коммерческие и финансовые интересы согласовывались и примирялись, а высшее общество получало новые темы для сплетен. Таким образом, в этот героический период новый император всегда мог получить ряд проектов возможных завоеваний, заранее хорошо продуманных и поддержанных всем римским обществом. Любой из них мог захватить воображение будущих носителей верховной власти. Впоследствии мы видим императоров, вознесенных на вершину власти случайностью, чьими единственными отличиями были их необузданные и изменчивые страсти, дворы которых погрязли в похоти и жестокости. Эти правители были жестокими или слабоумными и, декретируя огромные кампании и ставя печати на важные и благотворные законы, являлись пешками в руках своих советников или фаворитов.

Римский император Клавдий, основавший Лондон и построивший в городе первый мост

Новому монарху описали выгоды от завоевания непокоренного острова Британия, и это возбудило его интерес. Его привлекла возможность приобрести военную репутацию. Клавдий отдал приказ приступить к этому волнующему и, вероятно, прибыльному предприятию. В 43 г. новой эры, почти сто лет спустя после ухода Цезаря с острова, мощная, хорошо организованная римская армия численностью примерно 20 тысяч солдат готовилась к покорению Британии. «Солдаты возмущались, думая о том, что вести кампанию придется за пределами известного мира», – писал греческий историк Дион Кассий. Когда фаворит императора вольноотпущенник Нарцисс попытался обратиться к ним, они восприняли это как оскорбление. Вид бывшего раба, призванного выступить в роли попечителя их командира, заставил их вспомнить о долге. Они дразнили Нарцисса за его рабское происхождение, насмешливо крича «Ио Сатурналия!» (на празднике Сатурна рабы надевали одежды своих хозяев и веселились), но все же решили подчиниться приказу.

«Эта отсрочка, однако, – вспоминал далее Дион Кассий, – задержала отплытие. Их отправили, разделив на три части, чтобы избежать помех при высадке – что могло случиться, если бы они были все вместе, – и поначалу они пали духом, потому что сбились с курса, но потом ободрились, потому что увидели вспышку света, промелькнувшую с востока на запад, в том направлении, куда они плыли. Они подошли к острову и увидели, что никто не вышел против них, потому что бритты, имея ложные сведения, не ожидали прибытия и поэтому не собрались заранее отразить нападение».

Внутренняя ситуация на острове благоприятствовала вторжению. Кунобелин (шекспировский Цимбелин) установил господство над юго-востоком острова, его столицей был Колчестер. Но когда он Стал стар, раздоры и распри начали ослаблять его власть, и после его смерти королевством совместно управляли его сыновья, Каратак и Тогодумн. Их признали не повсюду, и у них не было времени, чтобы образовать коалицию племен до прибытия Плавтия и его легионов. Население Кента прибегло к тактике Кассивелауна, и Плавтию доставило немало трудов отыскать противника, но, в конце концов преуспев в этом, он сначала разбил Каратака, а затем и его брата где-то в восточном Кенте. Затем, наступая по пути, которым шел когда-то Цезарь, он столкнулся с неизвестной ему рекой, Медуэй. «Варвары думали, что римляне не смогут переправиться без моста, и поэтому довольно беззаботно расположились на противоположном берегу», но Плавтий выслал «отряд германцев, привыкших легко плавать в полном снаряжений через самые бурные потоки. Те внезапно напали на врага, но вместо того чтобы стрелять по людям, вывели из строя лошадей, запряженных в колесницы, и в последовавшей за этим суматохе не спаслись даже конники противника». Тем не менее бритты встретили римлян на второй день, и разбить их удалось только после атаки с фланга – Веспасиан, будущий император, смог отыскать брод выше по течению. Эта победа расстроила планы римлян. Плавтий выиграл сражение слишком скоро и не в том месте. Нужно было что-то сделать, чтобы показать, что для полной победы необходимо присутствие императора. Поэтому Клавдий, ожидавший развития событий в Галлии, пересек море, приведя значительное подкрепление, в том числе несколько слонов. Победа в сражении была обеспечена, и римляне взяли верх. Клавдий возвратился в Рим, чтобы принять от Сената титул «Британию» и разрешение провести триумф.