Петр Аршинов - ИСТОРИЯ МАХНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В начале 1921 г., после того, как движение подвергается со стороны советской власти третьему жестокому разгрому 1 , Аршинов уезжает из рай­она с определенным поручением: довести до конца работу по истории махновского движения. Работу эту он ведет и на этот раз благополучно заканчивает в чрезвычайно тяжелых условиях жизни — частью еще на Украине, частью в Москве.

Таким образом, автор настоящей книги является лицом более, чем кто-либо, компетентным в данной области. Он знал Нестора Махно задолго до описываемых событий и близко наблюдал его на всем их протяжении, в самые различные моменты. Он знал также всех выдающихся участников движения. Он сам был активным участником событий, сам переживал их полное величия и трагизма развитие. Ему более, чем кому-либо, была ясна сокровенная сущность махновщины — ее идейные и организационные ис­кания, устремления и чаяния. Он видел титаническую борьбу ее с насе­давшими на нее со всех сторон враждебными силами. Как рабочий, он глубоко проникся подлинным духом движения — могучим, освещаемым анархической идеей, стремлением трудовых масс взять свою судьбу и строительство новой жизни на деле в свои руки. Как рабочий интелли­гентный, он сумел глубоко продумать существо движения и отчетливо про­тивопоставить это существо идеологии других сил, движений и направлений. Наконец, он тщательно знакомился со всей документальной стороной движения. Он как никто мог критически отнестись ко всем рас­сказам и материалам, мог отделить в движении существенное от неваж­ного, характерное от ничтожного, основное от второстепенного.

Все это дало ему возможность, несмотря на целый ряд неблагоприят­ных условий, на неоднократную пропажу рукописи, материалов и доку­ментов, — осмыслить и ярко осветить один из своеобразнейших и значительнейших эпизодов русской революции.

1 - Во время этого разгрома, в момент нападения кавалерийской дивизии «чер­вонного казачества», Аршинов — не в первый раз — едва спасся от смерти. На его глазах были зарублены близкие товарищи, не успевшие уклониться от удара казацкой шашки.

***

Что сказать об отдельных сторонах этой работы? Нам кажется, что данная книга сама достаточно говорит о себе.

Подчеркнем прежде всего, что она писалась с исключительной при­дирчивостью к точности изложения. Ни один сколько-нибудь сомнитель­ный факт не вошел в нее. Наоборот, множество интересных и характерных эпизодов и деталей, имевших место, были опущены автором в целях сжа­тости.

Опущены были также некоторые моменты, черты или целые события, ввиду невозможности подкрепления их точными данными.

Пропажа целого ряда характернейших документов вообще сильно ото­звалась на работе. Последняя, по счету четвертая, потеря вместе с руко­писью ценнейших материалов до такой степени угнетала автора, что, по его признанию, он некоторое время колебался начинать работу сызнова. И лишь сознание необходимости дать хотя и неполный, но цельный очерк махновщины заставило его снова взяться за перо.

Разумеется, дальнейшая работа по истории махновского движения дол­жна быть расширена и пополнена новыми данными. Движение это на­столько обширно, глубоко и своеобразно, что еще не так скоро получит свою полную оценку. Настоящая книга является лишь первым серьезным вкладом в дело изучения одного из крупнейших и поучительнейших ре­волюционных движений в истории.

***

Против некоторых принципиальных положений автора можно спорить. Но они не являются основным элементом книги и потому не развиты до конца. Отметим, что своеобразная оценка автором большевизма как иду­щей на смену буржуазии новой господской касты, сознательно стремя­щейся к экономическому и политическому господству над трудящимися массами, представляет немалый интерес.

***

Сущность махновщины выявлена в работе как нельзя более выпукло. При этом самый термин «махновщина» приобретает под пером автора чрезвычайно широкий, почти нарицательный смысл. В этот термин автор вкладывает понятие об особом, совершенно своеобразном и самостоятель­ном революционном и классовом движении трудящихся, постепенно осоз­нающем себя и выходящем на широкую арену исторического действия. Автор считает махновщину одним из первых и замечательнейших прояв­лений этого нового движения и противопоставляет ее как таковую другим силам и движениям в революции. Тем самым подчеркивается случайность термина «махновщина». Движение существовало бы и без Махно, так как существовали бы те живые силы, живые массы, которые это движение создали и развернули и которые выдвинули Махно лишь как своего та­лантливого боевого руководителя. Сущность движения осталась бы та же, хотя название его было бы другим, а его идейная окраска выявилась бы с иной (меньшей или большей) отчетливостью.

Личность и роль самого Махно оттенены в работе весьма ярко.

Отношение движения к различным враждебным силам — к контрре­волюции, к большевизму — обрисованы исчерпывающе. Страницы, посвя­щенные различным моментам героической борьбы махновщины с этими силами, захватывают и потрясают.

***

Чрезвычайно интересный вопрос о взаимоотношениях между махнов­щиной и анархизмом недостаточно разработан автором. Высказано общее и основное положение, что анархисты в целом, точнее, анархические «верхи», остались в стороне от движения: по выражению автора – «проспали» его. Автор объясняет это явление главным образом тем обстоятельством, что известный слой анархистов в большой степени заражен «партийностью- _ пагубным стремлением руководить массами, их организациями и движениями. Отсюда — непонимание этими анархистами действитель­но самостоятельных массовых движений, возникающих помимо их и тре­бующих от них лишь искренней и самоотверженной идейной помощи. Отсюда же — их предубежденное и пренебрежительное, по существу, от­ношение к таким движениям. Но такого утверждения и объяснения недо­статочно. Следовало бы расширить и углубить эту тему. Среди анархистов имелось к махновщине троякого рода отношение: во-первых — определенно скептическое, во-вторых — среднее, и в-третьих — определенно положи­тельное. Автор принадлежит, несомненно, к этому последнему течению. Но его позиция может быть оспариваема, и ему следовало бы поэтому развить вопрос более основательно. Правда, данная тема не относится к существу его книги. И, с другой стороны, изложенные им на протяжении этой книги факты в значительной степени сами по себе подкрепляют его положение… Надо надеяться, что поднятый им вопрос получит на стра­ницах анархической печати дальнейшую разработку и что всестороннее обсуждение ею приведет к ценным для анархического движения выводам.