Бернард Корнуэлл - Спасение Шарпа

Б. КОРНУЭЛЛ

Спасение ШАРПА

Мистер Шарп был в плохом настроении. Мерзком настроении. По мнению сержанта Харпера, он напрашивался на неприятности, а Харпер редко ошибался насчёт капитана Шарпа. Сержант Харпер достаточно хорошо знал, что пытаться заводить разговор с капитаном, когда он в таком мрачном настроении, опасно, но, с другой стороны, Харпер любил риск.

- Вижу, вы подлатали свою форму, сэр, – улыбаясь, заметил он.

Шарп проигнорировал это замечание. Он поднимался на голый склон холма, плавящийся под жгучим солнцем, словно в огромной печи. Стоял сентябрь 1810, почти осень, но было жарко, как летом. На вершине холма, в миле или около того впереди, стояло сараеподобное каменное сооружение, а рядом – хилая телеграфная вышка: чёрные деревянные подмостки, поддерживающие высокую мачту, на которой висели сигнальные шары, неподвижные в знойном воздухе.

- Швы на куртке очень аккуратные, – продолжал беззаботно Харпер. – И, смею заметить, шили не вы. Похоже на женскую работу, не так ли?

Последние слова недвусмысленно звучали, как вопрос. Шарп снова промолчал. Длинный кавалерийский палаш хлопал его по левому бедру при ходьбе. На плече висела винтовка. Офицеру она не полагалось, но Шарп когда-то был солдатом, и привык пользоваться на войне толковым оружием.

- Вы встретили её в Лиссабоне? – не унимался Харпер.

Шарп уже кипел от злости, но притворялся, что ничего не слышит. Его форменная куртка, как верно заметил Харпер, теперь аккуратно зашитая, была зелёной, как и положено стрелкам, одним из которых он, собственно, и являлся. Он продолжал думать о себе, как о стрелке, воине элитного подразделения, где на вооружение принята винтовка Бейкера, а форма тёмно-зелёная, вместо обычной, красной. Но прихотливая военная судьба забросила Шарпа и его стрелков в полк красномундирников. Теперь он командовал ротой лёгкой пехоты Южного Эссекского, которая поднималась за ним на холм. Большинство из них носили красные мундиры и были вооружены гладкоствольными мушкетами, но горстка стрелков, одним из которых был и сержант Харпер, упорно держались за старые зелёные куртки и воевали с винтовкой в руках.

- Так кто же она? – всё-таки спросил Харпер.

- Сержант Харпер! – рявкнул доведённый до белого каления Шарп. – Прекратите эти долбаные разговоры, если не хотите нарваться на чертовски крупные неприятности!

- Да, сэр, – ухмыльнулся Харпер.

Он был ирландцем, католиком, сержантом и просто не должен был дружить с англичанином, язычником и офицером, но Харпер всё же дружил. Он любил Шарпа, знал, что ему нравится и был достаточно мудр, чтобы не болтать лишнего. Вместо этого он стал насвистывать мелодию песенки: «Что б я делал, если б кончились все войны…»

Шарп, разумеется, сразу вспомнил продолжение песенки: «Однажды утром на лугу, среди жемчужных рос, рвала фиалки синие красивая девица…» - и громко расхохотался над хитроумной дерзостью Харпера, а потом выругался. Чёртов ирландец добился своего! Сержант победно улыбнулся.

- Это была Жозефина. – признался Шарп.

- О, мисс Жозефина! Как она поживает?

- Неплохо, – ответ был довольно туманным.

- Рад это слышать, – искренне отозвался сержант. – Значит, вы с ней попили чаю, сэр?

- Пил я с ней этот чёртов чай, сержант, верно.

- Разумеется, сэр, – сказал Харпер, помолчал немного, а потом снова закинул удочку. – И, думаю, вам всё ещё мила мисс Тереза, сэр?

- Мисс Тереза?

Шарп произнёс это имя так, словно не помнил его, хотя за те несколько недель, что прошли с их расставания, он вряд ли забыл девушку с ястребиным профилем, которая уехала за испанскую границу с партизанами. Он бросил взгляд на широкое лицо сержанта, на котором было написано выражение полнейшей невинности.

- Мне очень нравится Тереза, – защищаясь, произнёс Шарп, – но я не знаю, увижу ли я её снова когда-нибудь!

- Но вы бы хотели этого? – заметил Харпер.

- Конечно, хотел бы! Как же иначе? Есть девушки, которых хотелось бы увидеть снова, но это не значит, что в ожидании встречи надо жить, как долбанный святой?

- Это верно, – согласился Харпер. – И я теперь понимаю, почему вам не хотелось возвращаться, сэр. Там вы попивали чай, пока мисс Жозефина штопала вашу куртку. Наверное, вы прекрасно проводили время вдвоём.

- Я не хотел возвращаться, потому что мне обещали чёртов месяц отпуска! Месяц! А дали неделю! – резко сказал Шарп.

Здесь Харпер сочувствие проявлять не стал. Месячный отпуск должен был стать Шарпу наградой за возвращение золотого запаса из вражеского тыла, но вся рота лёгкой пехоты в этом тоже участвовала, а ведь никто не предложил тоже отправить их в отпуск на месяц! С другой стороны Харпер понимал состояние Шарпа: мысль о потере целого месяца, который он мог бы провести в постели Жозефины, и епископа заставила бы запить горькую.

- Всего одна проклятая неделя! – прорычал Шарп. – И опять ублюдочная, дьявол её побери, армия!

Он сошёл с тропы и подождал, пока рота догонит его. По правде говоря, причина его мерзкого настроения имела мало общего с неожиданно прерванным отпуском, но Шарп не мог признаться Харперу в том, что на самом деле его злило. Он смотрел на поднимающуюся по склону колонну, выискивая взглядом лейтенанта Слингсби. Проклятый лейтенант Корнелиус, чёрт бы его побрал, Слингсби – вот кто был настоящей головной болью.

Добравшись до того места, где их ждал Шарп, рота села у тропы. Теперь под командованием Шарпа, благодаря прибытию новобранцев из Англии, находились пятьдесят четыре рядовых, и недавно прибывшие выделялись на фоне остальных своими ярко-красными мундирами. Формы остальных выцвели на солнце и были настолько густо залатаны коричневой домотканой тканью, приобретённой у португальцев, что со стороны солдаты больше походили на бродяг. Слингсби, конечно, это возмущало.

- Благодаря новым формам, Шарп, люди будут выглядеть более нарядно, – с энтузиазмом тявкнул он. – Прекрасное новое сукно придаст им шику! Мы должны заказать новые формы!

Проклятый дурак! Новые формы прибудут в назначенное время, вероятнее всего, зимой, и не было никакого смысла требовать их раньше срока. К тому же людям нравились их старые, удобные куртки и французские ранцы из бычьей кожи. У новеньких были британские ранцы производства Троттерса, перехватывающие грудь ремни которых во время длинного перехода сжимают рёбра, словно раскалённые железные обручи. Французские ранцы намного удобнее.

Шарп подошёл к роте и приказал каждому из новичков показать ему фляжку. Как он и ожидал, все фляжки оказались пусты.

- Вы – чёртовы дурни! – заявил Шарп. – Вы должны знать меру! Пить по глотку! Сержант Рид!