Юрий Мухин - Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

Я показал мистеру Мийяно небольшой фрагмент пола кабины от «Боинга-747», который я привез с собой. На него произвело впечатление его сходство с тем обломком, кото­рый нашел он сам. Он с уважением взял фрагмент в руки и рассматривал долгое время, затем пустил его по кругу. Я объяснил другие особенности моего расследования и при­чины, по которым я полагаю, что KAL 007 разбился не у Монерона, а гораздо дальше к югу, не так далеко от дерев­ни Сай.

Мистер Мийяно слушал меня не один. Он собрал дере­венских стариков и несколько молодых людей. Легко было заметить, что моя речь произвела на них впечатление. Не только потому, что я был иностранцем, который говорил по-японски, что необычно само по себе, но также и пото­му, что я предусмотрительно включил в свою речь несколь­ко выражений из местного диалекта. Многие из тех, кто со­брался в тот вечер, были рыбаками. Я сам несколько лет был профессиональным рыбаком. Благодаря холодному пиву и теплому саке они начали считать меня одним из них. Я рас­сказал им, как ловил тунца с вертолета.

Я использовал выгодную ситуацию, чтобы подсесть по­ближе к деревенским старикам, и поговорил с ними об ис­тории Японии и древнеяпонском языке, который я изучал в течение нескольких лет. Постепенно они стали менее ско­ванными и позволили себе ввести еще больше слов из мест­ного диалекта в формальный японский, на котором говорят с иностранцами. Я постепенно начал заводить друзей среди деревенских жителей, над которыми так часто подсмеиваются жители крупных городов за их диалект. Моя популяр­ность распространилась и на моего хозяина, мистера Мийя­но. Он воспринял отказ полиции в Оома и JMSA как личное оскорбление. Деревенские жители с трудом могли поверить своим ушам. Атмосфера постепенно накалялась, и причиной было совместное воздействие негодования и горячего саке, которое мы пили. Вскоре они начали рассказывать.

Деревня Сай была хорошо известна в округе как «клад­бище самоубийц». Эта мрачная репутация не случайна. Она проистекает из положения деревни на крайней оконечности полуострова Шимо Кита, который далеко вдается в пролив Цугару. Через пролив ходит ряд паромов, которые курсиру­ют между Аомори на Хонсю и Хакодате на Хоккайдо. В Япо­нии полно историй о самоубийствах. По не совсем понят­ной причине считается, что пролив Цугару особенно при­влекает к себе отчаявшихся, как, скажем, Эйфелева башня в Париже. Каждый год, в особенности весной, несколько не­счастных решают покончить с собой — особенно часто с на­ступлением ночи — и бросаются в воду, как только* паром отходит от берега. Их тела волны приносят на пляж дерев­ни Сай. Мистер Кашима, секретарь муниципалитета, был недоволен несправедливостью, которая превратила его де­ревню в «кладбище самоубийц» и в то же самое время от­няла у нее славу считаться деревней, расположенной «бли­же всего к месту падения KAL 007».

Я уверил мистера Кашима, что лично прослежу за тем, чтобы роль Сай в этом случае не осталась бы в стороне, и затем понял: тот факт, что обломки от корейского лайнера оказались именно здесь, в Сай, на кладбище самоубийц Цу­гару, не был простым совпадением. Роль общего знаменате­ля играло течение. Я узнал, что тела находили обычно че­рез три-четыре дня после того, как об исчезновении жертв было объявлено в газетах. Поскольку новости обычно по­являются в газетах на следующий день, это означает, что те­чению нужно четыре или пять дней, для того чтобы отне­сти плавающий объект от входа в залив до пляжа деревни Сай. Этот факт помог вычислить время, которое требует­ся для предмета, чтобы дрейфовать вместе с Течением, по­скольку, даже если скорость течения достигает семи узлов у мыса Оома, его скорость в заливе, напротив пляжей Сай, была гораздо ниже.

Деревня была сейчас на моей стороне, и мой хозяин получил разрешение муниципалитета помочь мне в рас­следовании, чтобы сгладить прохладное отношение поли­ции и JMSA. Жители сдержали свое слово, и на следующий день рано утром за мной пришла машина, предоставлен­ная городом и управляемая мистером Кашимой, моим ги­дом и водителем. Если они не смогли показать мне облом­ки, то, по крайней мере, они покажут мне те места, где кус­ки были найдены.

Наше путешествие началось с беседы с Татеваки То­шио, который нашел первый фрагмент на плоской скале на высоте 30 см над водой и в 3—4 метрах от берега. Я спро­сил Татеваки Тошио, мог ли этот обломок лежать здесь дол­гое время до того момента, как он был найден. Он ответил мне, что так не думает, потому что он ходил сюда каждый день, для того чтобы собрать морские водоросли, и за день до этого обломка здесь не было. Должно быть, обломок при­плыл ночью, подгоняемый волнами. Мистер Кашима довез нас до Никасойя. Я обследовал и сфотографировал то место, где были найдены обломки KAL 007, в 600 км от того мес­та, где американские, советские и японские военно-морские силы официально их искали. Мы продолжили нашу поездку вдоль побережья, останавливаясь в тех местах, где были най­дены другие обломки авиалайнера. Я узнал, что в пределах 12-мильной зоны было найдено почти 30 фрагментов, имею­щих ячеистую слоистую структуру, покрытую алюминием. Один из этих обломков имел в длину более двух метров.

Дорога какое-то время шла вдоль берега и затем повер­нула в глубь острова, поскольку холмы здесь почти отвесно обрывались в море и попасть на берег прямо с дороги было уже нельзя. Это место называется Нагахама и здесь, на пло­щади в несколько квадратных километров, мистер Мийяно и его команда и нашли свои обломки. Следуя по дороге, ко­торая извивалась, пробираясь через окружающие ее холмы, мистер Кашима довез нас до места, известного под назва­нием Хотоке-Га-Юра (Земля богов). Отсюда мы могли доб­раться до берега, пройдя по деревянному пешеходному мос­тику почти полтора километра длиной, который был закре­плен на склоне скалы.

Это была самая дальняя от Сай точка полуострова, где были найдены обломки и, соответственно, самая южная точка Японии, в которой в 1983 г. были найдены обломки корейского лайнера. Спуск вниз был длинным и пологим. Мы только-только ступили на берег, когда я заметил кусок алюминия, лежащий в нескольких метрах от меня, совер­шенно очевидно, что это была часть материала с ячеистой структурой, изъеденная непогодой. Точно такие же облом­ки были найдены жителями деревни на том же самом пля­же шесть лет тому назад. Обломок был идентичен фрагмен­там, собранным к северу, в Вакканае. Мистер Кашима и я с трудом могли поверить удаче. Этот кусок появился через какое-то время после остальных и оставался в этом изо­лированном месте, забытый миром. Мы обнаружили фраг­мент в 11.30 17 ноября 1989 года. Он имел размеры два­дцать два на двенадцать дюймов и дюйм толщиной. Когда я смог взвесить его спустя три часа, он весил, все еще пол­ный воды, 3/4 фунта. В сухом состоянии он не мог весить больше одной-двух унций.