Жорж Блон - Одиссея авианосца «Энтерпрайз»

Высадка десанта на остров Лейта была произведена 20 октября, после обычной артподготовки с моря и бомбового удара с воздуха. Десантная операция прошла вполне благополучно, не считая того, что японцы потопили один пехотно-десантный катер. Если бы не огонь и дым, охватившие побережье в тех местах, откуда вели пальбу японские бомбометы, то при виде нескольких тысяч кораблей, собравшихся у Лейте, можно было бы подумать, будто происходит великое переселение народов. Через пять часов после высадки первого десантно-штурмового эшелона на берег Лейте, неподалеку от Таклобана [41] Таклобан — город северо-восточное побережье Лейте. , сошел генерал Макартур. Он направился прямиком в штаб к связистам и, взяв в руки микрофон, произнес пламенную речь: «Говорит голос Свободы. Филиппинцы, к вам обращается генерал Макартур. Как видите, я сдержал слово и вернулся. Милостью всемогущего Господа мы снова ступили на благословенную филиппинскую землю, политую кровью двух народов — филиппинцев и американцев. Присоединяйтесь же ко мне! И да сопутствуют нам стойкость и мужество, как когда-то на Батне и Коррегидоре! Да не устрашатся сердца наши, а руки да сожмут крепче оружие! Нас поведет за собой Господь. Он укажет нам путь к победе! Внемлите же его зову! Испейте чашу долгожданной и справедливой победы всю без остатка!» Макартур знал, что говорил: ведь большинство филиппинцев были правоверными христианами. А между тем американские самолеты продолжали бомбить Лейте. Таким образом, в конце дня «Д+1» на остров высадились 124 тысячи американских солдат. В обшей сложности потери американцев в тот день составили 75 человек убитыми.

На рассвете дня «Д+2», то есть 22 октября, контр-адмиралу Кинкейду передали донесение от подводной лодки «Дартер», патрулировавшей вместе с другой подлодкой, «Дейс», прибрежные воды к западу от Филиппинского архипелага — при входе в Палаванский пролив. «Дартер» сообщала, что засекла близ Палавана три японских крейсера. А в ночь с 22 на 23 октября «Дартер» с «Дейс» доложили, что в Палаванский пролив с юго-запада заходит крупное соединение кораблей — судя по всему, линейных.

Второе Филиппинское сражение, больше известное под названием битва при Лейте, длилась всего лишь два дня. Однако по числу участвовавших в ней кораблей — с той и другой стороны — то было крупнейшее морское сражение в нашем столетии, и посему оно вполне достойно того, чтобы описать его подробно. Только не так, как это впоследствии делали многие военные историки, а более живо и ярко — глазами наших главных героев: моряков и летчиков авианосца-ветерана «Энтерпрайз». При этом, однако, нам придется время от времени бросать взгляд на карту, чтобы иметь более или менее ясное представление о месте, где разворачивалась эта грандиозная битва, предопределившая, по сути, исход великой Тихоокеанской войны.

Итак, две американские подводные лодки, обнаружившие японскую эскадру при входе в Палаванский пролив в ночь с 22 на 23 октября, продолжали держать ее под скрытным наблюдением. Под покровом ночи они следовали за ней — вернее, впереди нее — почти в полном надводном положении и в нескольких метрах друг от друга — так, что оба командира, каждый стоя на верху своей боевой рубки, даже могли переговариваться между собой. Они решили атаковать противника совместно. Незадолго до рассвета подлодки погрузились на перископную глубину и подошли к неприятельской эскадре поближе. Склонившись над экранами РЛС, оба командира отчетливо видели, как надводные цели растут прямо на глазах. Японская эскадра продвигалась двумя кильватерными колоннами в сопровождении малых сторожевых кораблей. В 5 часов 32 минуты «Дартер» выпустила шесть торпед из носовых торпедных аппаратов. Как раз в это время первые пять снарядов поразили головную цель. Командир «Дартера», припав к окуляру перископа, видел рядом с бортом огромного неприятельского корабля, занимавшего почти все поле обзора, всплески от пяти мощных взрывов. Мгновение спустя корабль окутали клубы дыма, сквозь которые в ночное небо вырывались ярко-оранжевые языки пламени. А еще через какое-то время великан дал сильный носовой крен, зарылся носом в волну и стал тонуть. Между тем четыре кормовые торпеды «Дартера» прямым попаданием угодили в другую цель — еще один крупный корабль. Впрочем, дольше оставаться на исходном рубеже атаки было опасно — и «Дартер» тут же ушла глубоко под воду. Как потом выяснилось, подлодка вывела из строя два неприятельских тяжелых крейсера — «Атаго» и «Такано»: первый пошел ко дну, а второй получил довольно серьезные повреждения. А некоторое время спустя «Дейс» таким же манером отправила на дно третий тяжелый крейсер — «Майа». Покуда американские подводные лодки «висели» неподвижно, затаившись на большой глубине, морскую поверхность обшаривали японские миноносцы. Они сбрасывали глубинные бомбы, и те рвались, сотрясая морские глубины до самого дна. Однако американские лодки, к счастью, не пострадали. На крейсере «Атаго», перед тем как он затонул, развевался флаг адмирала Куриты, командующего неприятельской эскадрой, вышедшей из Сингапура. Адмирала и еще нескольких моряков с потопленного флагмана снял с воды находившийся поблизости эсминец. Остальные члены экипажа «Атаго», в том числе специалисты из радиотехнической службы главного штаба эскадры, утонули. В результате японские корабли остались без мощной системы радиоперехвата и дешифровальной аппаратуры, что впоследствии сказалось на ходе всей битвы.

23 октября пополудни в условленном месте, примепрно в 280 милях к северо-востоку от острова Самар, Третий флот встретился с танкерами. Началась перекачка топлива: бункеровались одновременно 12 авианосцев, 6 быстроходных линкоров, 10 крейсеров и 50 эсминцев. Неожиданного появления неприятеля вице-адмирал Хелси не опасался, поскольку дозаправка проходила под прикрытием Седьмого флота, которым, как мы помним, командовал контр-адмирал Кинкейд. Тем временем филиппинские воды покинула ударная группа из 5 конвойных авианосцев под командованием вице-адмирала Маккейна — она держала курс к атоллу Улити, что в центральной части Тихого океана, где моряков ожидал кратковременный отдых. Странное дело: о каком отдыхе могла идти речь, тем более накануне генерального сражения! Но кто бы там что ни говорил, таково было решение контр-адмирала Митчера, командующего всем авианосным соединением. Дело в том, что в середине октября Митчер, от бдительного ока которого не могло ускользнуть ни одно мало-мальски приметное обстоятельство, начал замечать, что у экипажей вверенных его командованию авианосцев стали проявляться первые признаки усталости (да и сам контр-адмирал был измотан до предела — переутомление, похоже, и стало причиной смерти, постигшей его три года спустя). И он решил дать людям отдых, объяснив это так: «За триста суток ни один из десяти тысяч моих матросов ни разу не покинул палубу своего корабля. Прежде еще ни одной эскадре в мире не случалось находиться в море столь долго». В общем, в верхах решение Митчера было одобрено — экипажи кораблей должны были отдыхать по очереди. Итак, когда американцы узнали о подходе японской эскадры, авианосная группа Маккейна находилась слишком далеко от Филиппин, и возвращать ее обратно не было никакого смысла. К тому же соотношение сил противостоящих эскадр серьезных опасений у американского командования не вызывало. По завершении дозаправки вице-адмирал Хелси отдал приказ всем кораблям ложиться на обратный курс — к Филиппинам. 24 октября на рассвете Третий флот разделился на три ударные группы, рассредоточившись на акватории шириной 200 миль, и двинулся на юго-запад. Далеко впереди по ходу эскадры воздушное пространство прочесывали эскадрильи разведывательных самолетов, развернувшихся гигантским веером. Видимость была идеальная. На темно-синей глади моря то тут, то там виднелись маленькие островки: из поднебесья они, впрочем, больше походили на крупные сверкающие изумруды. В 7 часов 46 минут пилот с авианосца «Интрепид», летевший на трехкилометровой высоте, засек неприятельскую эскадру по бортовой РЛС для обнаружения надводных целей, а через несколько минут он уже увидел ее воочию. Это была та самая эскадра, которую накануне обнаружили и атаковали подводные лодки «Дартер» и «Дейс». Она состояла из 5 линкоров, 8 тяжелых, 2 легких крейсеров и 13 эсминцев. Двумя из пяти линкоров были знаменитые «Ямато» и «Мусаши», водоизмещением 63 тысячи тонн каждый, в то время как водоизмещение самых больших американских линкоров не превышало 45 тысяч тонн. Таким образом, «Ямато» и «Мусаши» были крупнейшими линейными кораблями, когда-либо выходившими на морские просторы. Японцы строили эти гиганты и проводили их ходовые испытания под покровом строжайшей секретности. Тем не менее американцам стало известно, что главное вооружение обоих суперлинкоров состояло из девяти 450-миллиметровых дальнобойных орудий, позволявших наносить удар по противнику с огромного, доселе невиданного расстояния и при этом оставаться недосягаемыми для его орудий. По предварительным расчетам, неприятельская эскадра (она, напомним, вышла из Сингапура под командованием адмирала Куриты), если бы ее не удалось задержать, могла подойти к Лейте уже на рассвете 25 октября. Однако вице-адмирал Хелси не хотел идти ей навстречу через проливы, разделявшие Филиппинские острова, потому как это было чересчур рискованно: с одной стороны, они были заминированы, а с другой — находились под неусыпным наблюдением японских наземных ВВС. В довершение ко всему, по последним донесениям американской разведки, с Формозы вот-вот должна была сняться другая неприятельская эскадра под командованием адмирала Озавы, включавшая и ударную авианосную группу; ее появление в северных водах Филиппин ожидалось буквально со дня надень. Главным образом по этой — второй — причине Хелси и отказался от мысли вести эскадру внутренними филиппинскими водами. Словом, взвесив сложившуюся обстановку, он решил остановить эскадру Куриты массированным ударом с воздуха. А обстановка в общих чертах была такова. Хелси, находясь к востоку от Филиппин, узнает о том, что с запада к архипелагу приближается эскадра Куриты, которая затем входит в филиппинские проливы; Хелси направляет ей на перехват свои самолеты. В то же время он связывается с вице-адмиралом Маккейном, командующим конвойными авианосцами, идущими к Улити, и приказывает ему немедленно возвращаться, с тем чтобы поддержать основные силы Третьего флота.