Николай Миклухо-Маклай - Человек с Луны

Не знаю, какой вклад в науку, ту, которой вы служите, составят ваши коллекции и открытия, но ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, — в науке о том, как жить людям друг с другом. Напишите эту историю, и вы сослужите большую и хорошую службу человечеству. На вашем месте я бы описал подробно все свои похождения, отстранив все, кроме отношений с людьми. Не взыщите за нескладность письма. Я болен и пишу лежа, с неперестающей болью. Пишите мне и не возражайте на мои нападки на научные наблюдения. Я беру эти слова назад, а отвечайте на существенное. А если заедете, хорошо было бы.

Уважающий вас

Л. Т о л с т о й

Ваше сиятельство, глубокоуважаемый граф Лев Николаевич!

Позвольте искренно поблагодарить вас за письмо от 25 сентября и вместе с тем прошу простить, что только теперь отвечаю на него. Письмо не только было для меня интересно, но результат чтения его повлияет немало на содержание книги о моих путешествиях. Обдумав ваши замечания и найдя, что без ущерба научному значению описания моего путешествия, рискуя единственно показаться некоторым слишком субъективным и говорящим чересчур много о собственной личности, я решил включить в мою книгу многое, что я прежде, до получения вашего письма, думал выбросить. Я знаю, что теперь многие, не знающие меня достаточно, читая мою книгу, будут недоверчиво пожимать плечами, сомневаться и т. д. Но это мне все равно. Для того, чтобы мотивировать, почему мне пришлось сделать мой рассказ более длинным, вы, надеюсь, позволите мне в одном из дополнений к 1-му тому моей книги напечатать несколько выдержек из вашего письма, т. к. мне невозможно будет объяснить более кратко и просто причину, заставившую меня вставить несколько эпизодов, характеризующих мои отношения к туземцам, т. к. я убежден, что самым суровым критиком моей книги, ее правдивости и добросовестности во всех отношениях буду я сам.

Разумеется, я не буду возражать на ваши нападки на науку, ради которой я работал всю жизнь и для которой я всегда готов всем пожертвовать.

Через несколько дней я еду в Сидней; буду назад в мае. Летом или осенью, дорогою в Киевскую губернию, заеду к вам в Ясную Поляну.

С глубоким уважением посылаю, непрошеный, мою фотографию в обмен на Вашу, которую, если можно, пришлите до 8-го февраля.

М.-М.

ПЕРВОЕ ПРЕБЫВАНИЕ НА БЕРЕГУ МАКЛАЯ

В НОВОЙ ГВИНЕЕ ОТ СЕНТ. 1871 г. по ДЕК. 1872 г.

19 с е н т я б р я 1871 г.*. Около 10 ч. утра показался наконец**, покрытый отчасти облаками, высокий берег Новой Гвинеи***.

_______________

* Дневник сверен по рукописи, приготовленной

Н. Н. Миклухо-Маклаем к печати, но не увидевшей свет при его жизни.

Публикации дневника начиная с издания 1923 года многократно

редактировались, при этом нарушался не только стиль автора, но подчас

и смысл отдельных выражений. В нашем издании допущены некоторые

сокращения в тексте — они отмечены угловыми скобками. — Ред.

Все даты в дневнике по новому стилю. — Ред.

** Вышед из Кронштадта 27 окт. (ст. ст.) 1870 г. и заходя в

Копенгаген, Плимут, ос. Мадеру, ос. С. Винцент (один из о-в Зеленого

мыса), Рио-де-Жанейро, Пунто-Аренас и бухту св. Николая в

Магеллановом проливе, Талькахуано, Вальпарайзо, ос. Рапа-Нуа,

ос. Мангареву, Папеити (на ос. Таити), Апию (на ос. Уполу, одном из

о-в Самоа), ос. Ротуму и Port Praslin (на о-ве Новой Ирландии), мы на

346-й день увидели берег о-ва Новой Гвинеи.

*** Горы Финистер (или, как туземцы называют их,

Мана-Боро-Боро), достигающие высоты слишком 10000 футов, тянутся

параллельно берегу, то есть в WSW направлении, и представляют род

высокой стены, круто поднимающейся от моря, так как высочайшие

вершины их находятся приблизительно милях в 40 от него. Влажный

воздух, встречая эту стену, поднимается и, охлаждаясь, образует

облака, которые мало-помалу закрывают часов в 10 или 11 утра весь

хребет за исключением более низких гор (1500 или 2000 ф. вышины).

Накопившиеся в продолжение дня облака должны разрешиться к ночи, при

быстром понижении температуры, сильным ливнем, сопровождаемым

обыкновенно грозою. Таким образом к утру облака снова исчезают с гор,

и хребет Финистер бывает виден во всех деталях.

Корвет «Витязь» шел параллельно берегу Новой Британии из Port Praslin (Новой Ирландии), нашей последней якорной стоянки. Открывшийся берег, как оказалось, был мыс King William, находящийся на северовосточном берегу Новой Гвинеи.

Высокие горы тянулись цепью параллельно берегу (…). В проходе между островом Рук и берегом виднелись несколько низких островков, покрытых растительностью. Течение было попутное, и мы хорошо подвигались вперед. Часу во втором корвет «Витязь» настолько приблизился к берегу Новой Гвинеи, что можно было видеть характерные черты страны. На вершинах гор лежали густые массы облаков, не позволявшие различать верхние их очертания; под белым слоем облаков по крутым скатам гор чернел густой лес, который своим темным цветом очень разнился от береговой полосы светло-зеленого цвета*. Береговая полоса возвышалась террасами или уступами (высоты приблизительно до 1000 футов) и представляла очень характеристичный вид. Правильность этих террас более заметна внизу на небольшой высоте. Многочисленные ущелья и овраги, наполненные густою зеленью, пересекали эти террасы и соединяли таким образом верхний лес с прибрежным узким поясом растительности. В двух местах на берегу виднелся дым, свидетельствовавший о присутствии человека. В иных местах береговая полоса становилась шире, горы отступали более в глубь страны, и узкие террасы, приближаясь к морю, превращались в обширные поляны, окаймленные темною зеленью. Около 6 часов вечера отделился от берега маленький островок, покрытый лесом. Между светлою зеленью кокосовых пальм на островке видны были крыши хижин, и по берегу можно было различить и людей. У островка впадала речка, которая, судя по извилистой линии растительности, протекала по поляне. Не найдя удобного якорного места, мы (90 сажень пронесло) прекратили пары, и корвет «Витязь» лег в дрейф. Вечер был ясный, звездный, только горы оставались закрыты, как и днем, облаками, которые спустились, казалось, ниже, соединясь с белою пеленою тумана, разостлавшегося вдоль берега у самого моря. Из темных туч на вершинах часто сверкала молния, причем грома не было слышно.

_______________

* Светло-зеленый цвет оказался цветом высокой травы (разные виды

Imperata) на поляне по скатам гор.

20 с е н т я б р я. За ночь попутное течение подвинуло нас к северу миль на 20. Я рано поднялся на палубу, рассчитывая увидеть до восхода солнца вершины гор свободными от облаков. И действительно, горы ясно были видны и представляли мало отдельных вершин, а сплошную высокую стену почти повсюду одинаковой высоты (…).

Читать дальше