Николай Миклухо-Маклай - Человек с Луны

Налюбовавшись своими физиономиями и прическами, мои гости вернулись в свою пирогу, прокричав мне «эме-ме» (не знаю все еще, что это значит).

У Ульсона сегодня лихорадка.

Не успел я немного оправиться, как он заболевает.

29 д е к а б р я. Заходил в Горенду напомнить туземцам, что они давно не приносили мне свежих кокосов. "Не приносили оттого, — хором возразили папуасы, — что «тамо-русс» (русские люди, матросы "Витязя") срубили много кокосовых деревьев, и теперь мало осталось кокосовых орехов".

Зная очень хорошо, что это было большое преувеличение и что если это случилось, то только в виде исключения, я предложил указать мне, где срубленные деревья. Несколько туземцев вскочили и побежали указать мне срубленные стволы кокосовых пальм около самой деревни, приговаривая: "Кокосы есть можно, но рубить стволы нехорошо". Они были правы, и я должен был замолчать.

Привезенная посуда мало-помалу исчезает, бьется, почему мне приходится заменять ее туземною — небольшими табирами вместо блюд и раковинами скорлупы кокосовых орехов, служащими мне тарелками.

Туземцы здесь чернят себе не только физиономии, но и рот (язык, зубы, десны и губы) веществом, которое они разжевывают; оно называется «тавань». Это они делают не постоянно, а при особенных случаях.

1872 год

1 я н в а р я, понедельник*. Новый год встретил 12 выстрелами из 2-х револьверов и потом, выпив целый кокос за здоровье родных и друзей моих, лег спать. Ночью была сильная гроза и шел проливной дождь, который несколько раз шел и днем. Ветер также был силен, много обрубленных лиан падало в лесу и около дома, и я понес очень чувствительную потерю. Одна сухая лиана сажени 4 дл., висевшая над крышей, свалилась, пронзила крышу и разбила один из термометров моих, тот самый, которым я мерил обыкновенно темп. воды. У меня остаются теперь только 2: один на веранде и другой, закопанный на 1 м глубины в земле. Досадно — придется сократить метеорологические наблюдения. Думал, что 6 термометров для Новой Гвинеи достаточно — оказалось, что нет. (…)

_______________

* Дневник за 1 — 14 января приводится нами по фрагментам

полевого дневника, случайно сохранившимся (весь дневник согласно воле

Миклухо-Маклая был после его смерти сожжен его женой вместе со

многими другими бумагами). Полевые записи более подробны и дают очень

ценные сведения о жизни путешественника, которые он часто опускал,

готовя дневник к печати. — Ред.

2 я н в а р я, в т. Ночью свалилось большое, подрубленное у корня дерево и легло поперек ручья, было много работы очистить последний от ветвей и листвы. Погода опять поправилась.

3 я н в а р я. (…) Несколько дней как я занимаюсь рассматриванием моей коллекции волос папуасов и нахожу много интересных фактов, но одно, и даже самое важное, обстоятельство ускользало от моих наблюдений, именно: распределение волос на голове папуасов, которое до сих пор считается особенною особенностью этой породы людей. Уже давно мне казалось положение, что волосы папуасов растут пучками или группами, неверным. Но частый парик моих соседей не позволял мне ясно убедиться, как именно волосы распределялись. На висках и на затылке, в верхней части шеи взрослых индивидуумов можно было видеть, что особенной группировки волос пучками не существует. Я придумывал способы, как бы обстричь одного из мальчиков достаточно коротко, чтобы можно было видеть, как волосы растут. Но, как ни придумывал, ничего подходящего не приходило в голову. Качаясь в койке после сытного нашего сегодняшнего завтрака, я скоро заснул, что было сегодня особенно легко, свежий ветер качал мой гамак. Сквозь сон услыхал я голос, зовущий меня; нехотя открыл я глаза, но сейчас же, увидев зовущих меня, вскочил: это был Коле из Бонгу и мальчик лет 9, очень коротко выстриженный, совершенно соответствующий моим желаниям. С большим интересом и вниманием осмотрел я его голову и срисовал, что казалось мне особенно важным. Я так углубился в изучение распределения волос, что не обратил внимания на принесенные кокосы и сахарный тростник. Моим папуасам стало даже страшно, что я так внимательно изучаю голову Сороя (имя мальчика), и поспешили объявить мне, что хотят идти. Я с удовольствием подарил им вдвое более, чем обыкновенно даю, и с сожалением отпустил обладателя интересной головы — я бы в 100 раз дал бы ему более, если бы он позволил мне вырезать небольшой кусок кожи головы. Волосы растут не группами или пучками, а совершенно одинаково, как и у нас на всем теле, т. е. грядами, т. е. волосы растут в большем числе в борозде, чем на маленьких полях нашей кожи, распределение волос на голове папуаса совершенно гомологично распределению волос на теле остальных рас. Это для многих, может быть, кажущееся очень незначительное наблюдение отняло у меня сон и привело в приятное расположение духа.

Пришедшие несколько человек из Горенду подали мне снова повод к наблюдениям. Лалу попросил у меня зеркало и, когда я ему его дал, стал выщипывать себе волосы из усов, которые росли слишком близко, от губ, а также из бровей. Особенно старательно выщипывал он седые волосы и просил Бонема посмотреть, много ли у него седых волос на голове, и с большим терпением выдерживал, когда я ему предложил услуги помочь ему и когда для обогащения моей коллекции я стал выщипывать по одному и по нескольку волос, чтобы видеть корни волос. Волосы папуасов очень тонки, тоньше даже европейских, и с очень маленьким корнем.

Бонем, заглянув также в зеркало, нашел, что его парик недостаточно велик (…), стал его расщипывать, и скоро он стал почти вдвое больше и очень эластичен (…).

…Соображая мое сравнительно долгое пребывание здесь (3 1/2 м.) и количество недостающих наблюдений, приходишь к результату, что факты научные очень мало-помалу собираются, по зернышку, и то зерны неравные. Но старая истина: чем дальше в лес, тем больше дров (…).

105 Д*. 4 я н в а р я, ч т в р г. Недели две как здесь появились (от 10 — 5 ч.) довольно свежие ветры, вследствие чего сделалось гораздо свежее. Выехали вечером удить рыбу; как я и ожидал, ничего не поймали; в разных местах у берега видел огни — папуасы Горенду и Бонгу также ловили рыбу. Я направил шлюпку к 3 ближайшим огонькам посмотреть процесс ловли. Подъехав довольно близко и не желая показать, что я подкрадываюсь к ним, я подал голос, на пирогах произошло смятение, огни сейчас же потухли, и пироги скрылись в темноте, по направлению к берегу. Недоумевая, отчего папуасы так испугались, я был в нерешимости, что мне самому делать приблизиться ли к берегу, или вернуться домой. Но минуты через 2 на пирогах снова появились огни, и они отчалили от берега по направлению моего голоса. Они окружили мою шлюпку, и каждый подал мне по одной или по 2 рыбки, и потом продолжали ловлю. На платформе лежало много соломы, из пучков которой делал впереди пироги стоящий папуас большие факелы и освещал поверхность воды. На платформе помещался другой со своим многозубцем футов 8 или 9 длины, которым он метал в рыбу. Почти каждый раз он ногой снимал со своего копья 2 и 3 рыбки. Наконец, 3-й папуас управлял шлюпкой, сидя в корме.