Иван Шкадов - Озеро Хасан. Год 1938.

Рана моя оказалась пустячной. Мы продолжали отбиваться, пока не подошла помощь. А вот лечился я долго, в городе Уссурийске, вместе с бойцом Степаном Кобяковым…

Стремясь отомстить за гибель помощника начальник заставы лейтенанта Махалина, Лисняк вместе с Бигусом, Кобяковым, Кувшиновым и Кособоковым мужественно разили наступавшего врага. Даже не зная, что на помощь к ним спешили пограничники с заставы и воины одной из стрелковых рот 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии, каждый из них был уверен в том, что они выдержат.

Уже в этом первом бою с японцами сказались отличная боевая выучка, моральный перевес наших воинов. Снайпер Бигус, бывший тракторист, лишь год прослуживший на границе, с первых же выстрелов показал себя первоклассным мастером огня. Японский пулеметчик, едва успевший занять удобную позицию у валуна, был им сражен с первого выстрела. Обнаруженный противником и обстреливаемый из пулемета, Бигус продолжал уничтожать перешедшего в атаку врага.

Другой снайпер — Лисняк незадолго до описываемых событий был направлен по личной просьбе на курсы снайперов. Он первый же день своей учебы начал в бою и своими меткими выстрелами доказал право на высокое звание снайпера. Когда, приблизившись, японцы перешли в атаку, боец забросал их гранатами.

Пулеметчик Кобяков, будучи раненным, не прекращал огня, пока не потерял сознания. Первым его вопросом, когда он пришел в себя в госпитале, был: «Цел ли мой пулемет? Не захвачен ли он японцами?»

Когда по сопке повели огонь пришедшие на помощь пограничники, японцы поспешно начали отходить, унося своих убитых и раненых. А с двух сторон сопки, сливаясь в один могучий выдох, уже катилось дружное и грозное «Ура!».

В панике японцы переоценили силы, первыми, пришедшие на помощь отряду Махалина. С заставы «Пекшекори» в конном и пешем строю подошли взвод неполного состава с ручным пулеметом под командованием лейтенанта И. Ратникова и группа лейтенанта А. Ракитина. В их составе были помощник комвзвода И. Чернопятко и командир отделения Г. Батаршин, ставшие впоследствии Героями Советского Союза.

Майор в отставке И. В. Ратников, вспоминая те дни, писал, что к моменту его появления на Безымянной хозяевами высоты оставались махадинцы. Ни гранат, ни патронов у них уже не оставалось. Каждый был неоднократно ранен. Пятеро пограничников весле перевязки пришли на заставу сами. Для Степана Кобякова пришлось срочно вызывать подводу.

Бой за высоту Безымянная был ожесточенным. Бойцы Поздеев, Савиных, Шмелев, Емцов и выпускник Алма-Атинского погранучилища лейтенант Махалин пали смертью героев.

Пока шел неравный бой за сопку Безымянная, бойцы стрелковой роты 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии во главе со старшим лейтенантом Д. Левченко, направленной для помощи пограничникам, быстро приближались к месту ожесточенного боя. Когда сопка Безымянная была уже рядом, офицер поставил командирам взводов боевую задачу, и с ходу рота вступила в бой. Ее воины вместе с пограничниками очистили сопку от врага. Вспоминая эти события, их участник пограничник Степан Бигус рассказывал:

— Для нас, защитников Безымянной, этот уголок приморской земли был олицетворением всей советской земли. И когда на каждого из нас пришлось по двадцати озверелых японцев, мы не дрогнули, ибо за нашими плечами была Родина. Мысль об Отчизне и о том, что мы являемся ее передовым постом, сделала нас непобедимыми…

За мужество и героизм, проявленные в этом бою одиннадцать пограничников были награждены орденами Ленина, а лейтенант Алексей Махалин посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Сопка Безымянная получила его имя.

Сообщение о пограничном конфликте у озера Хасан в тот же день, 29 июля 1938 года, разнеслось по всей нашей стране. Наглая провокация японской военщины вызвала гнев и возмущение всех советских людей.

На многолюдных митингах, которые проходили в городах и селах, на заводах и фабриках, в колхозах, в воинских частях и подразделениях советские люди гнева осуждали провокацию японских войск, выражали свою готовность встать на защиту неприкосновенных границ нашей Родины.

«…Мы просим наше правительство, — заявил много тысячный коллектив Московского автозавода, носящей ныне имя его первого директора И. А. Лихачева, — не оставить провокацию японской военщины без последствий Пусть фашисты испытают на своей шкуре силу и могущество нашей Родины, пусть узнают крепость и морально-политическое единство советского народа».

А вот заявление колхозников сельскохозяйственной артели «Путь социализма» Ростовской области: «Мы заняты мирным трудом, но наши кони и клинки наготове и в любой час по зову партии и правительства выступим на защиту нашей социалистической Родины».

В различные государственные органы поступали и личные письма советских граждан. Так, комсомолец И. Самсонов из Новосибирской области писал: «Я хорошо помню слова Владимира Ильича Ленина, что «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский», и я буду крепко защищать этот город, все Приморье, весь Дальний Восток…»

Словом, советские люди гневно осуждали новую провокацию японской военщины. С небывалым энтузиазмом трудились они на своих рабочих местах, стремясь обеспечить воинов всем необходимым. Настоящие патриоты нашей страны, и молодежь, и ветераны гражданской войны мечтали об одном — дать отпор врагу. Молодые ребята и те, кому еще в 1919–1922 годах довелось участвовать в изгнании японских захватчиков с Дальнего Востока осаждали военкоматы, райкомы партии и комитеты комсомола, просили направить их на защиту дальневосточных границ нашей Отчизны.

Многие советские люди обращались с подобными просьбами и непосредственно в Центральный Комитет Коммунистической партии, в Президиум Верховного Совета СССР.

Не могу не привести строки из письма молодежи Ярославской области, с которым они обратились к Народному комиссару обороны СССР:

«Мы, комсомольцы и несоюзная молодежь села Стрелы Ростовского района Ярославской области, прочитав на собрании сообщение о новом провокационном выступлении японских агрессоров на Дальнем Востоке, с гневом протестуем против этой провокации и просим партию большевиков, правительство и нашу доблестную Красную Армию дать наглым захватчикам сокрушительный отпор. А мы еще сильнее и крепче сплотимся вокруг нашей партии Ленина.

Мы все как один с единодушием просим нашего Наркома обороны взять нас, комсомольцев и несоюзную молодежь, досрочно на военную службу».

Немало таких писем приходило и в воинские части Дальнего Востока, пограничникам. В этих письмах выражалось восхищение их мужеством, стойкостью и бесстрашием, давались родительские наказы стойко оборонять священные рубежи Родины.