Юрий Фельштинский - Оглашению подлежит — СССР-Германия 1939-1941 (Документы и материалы)

Шуленбург

Телеграмма

Москва, 23 июня 1940 — 21. 26 Получена 23 июня 1940 — 23. 20

№ 1205 от 23 июня

Срочно!

На Вашу телеграмму № 1065 от 22 июня и в дополнение к моей телеграмме № 1195 от 21 июня [124] Не публикуется. (Примеч, сост.)

Молотов сделал мне сегодня следующее заявление. Разрешение бессарабского вопроса не терпит дальнейших отлагательств. Советское правительство все еще старается разрешить вопрос мирным путем, но оно намерено использовать силу, если румынское правительство отвергнет мирное соглашение. Советские притязания распространяются и на Буковину, в которой проживает украинское население.

В виде оправдания Молотов заявил, что, хотя прошло много времени со дня его речи в Верховном Совете, [125] Имеется в виду речь Молотова о внешней политике Советского Союза, произнесенная им перед Верховным Советом СССР 29 марта 1940 г. (Примеч. ред. нем. изд.) Румыния ничего не сделала для разрешения бессарабского вопроса. Что-то поэтому должно быть сделано.

Я сказал Молотову, что такое решение советского правительства является для меня неожиданным. Я считал, что советское правительство будет настаивать на своих претензиях к Бессарабии, нами не оспариваемых, но не предпримет самостоятельных действий для их реализации. Я боюсь, что внешнеполитические трудности Румынии, которая в настоящее время снабжает нас значительным количеством важнейшего для военной и гражданской промышленности сырья, серьезно затронут германские интересы. Я заявил Молотову, что немедленно доложу об этом своему правительству, и попросил не предпринимать никаких решительных шагов, пока германское правительство не выработает определенную позицию по отношению к намерениям советского правительства.

Молотов обещал проинформировать советское правительство о моей просьбе, но при этом выразительно подчеркнул, что вопрос крайне срочен. Молотов добавил, что советское правительство ожидает, что Германия не будет препятствовать проведению советской акции, а поддержит ее. Советское правительство, со своей стороны, сделает все возможное для охраны германских интересов в Румынии.

Соответственно я прошу немедленных инструкций телеграфом. Я беру на себя смелость обратить Ваше внимание на большое число проживающих в Бессарабии и на Буковине этнических немцев [«фольксдойче»], судьбу которых надо как-нибудь оговорить.

Шуленбург

Телеграмма

Москва, 24 июня 1940 — 18.50 Получена 25 июня 1940 — 1.00

№ 1212 от 24 июня

22 июня было передано по радио, а 23 июня опубликовано в советской прессе следующее сообщение ТАСС:

«В последнее время в связи с вступлением советских войск в пределы прибалтийских стран усиленно распространяются слухи о том, что на литовско-германской границе сконцентрировано не то 100, не то 150 советских дивизий, что это сосредоточение советских войск вызвано недовольством Советского Союза успехами Германии на Западе, что оно отражает ухудшение советско-германских отношений и имеет целью произвести давление на Германию. Различные вариации этих слухов повторяются в последнее время чуть ли не каждый день в американской, японской, английской, французской, турецкой, шведской печати.

ТАСС уполномочен заявить, что все эти слухи, нелепость которых и так очевидна, совершенно не соответствуют действительности. В прибалтийских странах фактически находится не 100 и не 150 советских дивизий, а всего не более 18–20 дивизий, причем эти дивизии сосредоточены не на литовcко-германской границе, а в различных районах трех прибалтийских республик и имеют своей целью не „давление“ на Германию, а создание гарантий для проведения в жизнь пакта о взаимопомощи СССР с этими странами.

В ответственных советских кругах считают, что распространители этих нелепых слухов преследуют специальную цель — набросить тень на советско-германские отношения. Но эти господа выдают свои заветные желания за действительность. Они, видимо, не способны понять тот очевидный факт, что добрососедские отношения, сложившиеся между СССР и Германией в результате заключения пакта о ненападении, нельзя поколебать какими-либо слухами и мелкотравчатой пропагандой, ибо эти отношения основаны не на преходящих мотивах конъюнктурного характера, а на коренных государственных интересах СССР и Германии». [126] Текст документа приводится по сообщению ТАСС, опубликованному в «Правде» 23 июня 1940 г. (Примеч, сост.)

Шуленбург

Телеграмма

Москва, 24 июня 1940 — 18.49 Получена 24 июня 1940 — 20.45

№ 1213 от 24 июня

В дополнение к моей телеграмме № 1212 от 24 июня

По завершении нашей вчерашней беседы относительно Бессарабии (см. телеграмму № 1205 от 23 июня) Молотов с явным самодовольством заговорил о сообщении ТАСС от 22 июня, за которое я выразил ему свою благодарность.

Судя по формулировкам, я думаю, что автор его — сам Сталин. Опровержение циркулирующих слухов о расхождениях между Германией и Советским Союзом, о концентрации войск в связи с советскими операциями в районе Балтики и недвусмысленное разъяснение германо-советских отношений в целом для нас при сложившихся обстоятельствах выгодно. Однако совершенно очевиден и дальний прицел сообщения: подчеркивание германо-советской солидарности — подготовка к решению бессарабской проблемы.

Шуленбург

Баумшуле, 24 июня 1940 г.

В секретном дополнительном протоколе от 23 августа 1939 г. сказано: «Касательно Юго-Восточной Европы советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях».

Насколько я помню, тогда имело место следующее: Во время разграничения сфер интересов в Восточной Европе, когда речь пошла о Юго-Восточной Европе, Советы подчеркнули свою заинтересованность в Бессарабии. В связи с этим я сделал устное заявление о нашей незаинтересованности в бессарабском вопросе. Однако, ввиду тогдашней неопределенности германо-русских отношений, с чем мы должны были из осторожности считаться, я решил не признавать русских притязаний на Бессарабию открыто, в письменной форме, и выбрал для протокола формулировку общего характера: когда обсуждались проблемы Юго-Восточной Европы, я сделал общее заявление о том, что Германия политически не заинтересована в «этих территориях», т. е. в Юго-Восточной Европе. Экономическая же заинтересованность Германии в территориях Юго-Восточной Европы была мною должным образом подчеркнута. Это соответствовало общим инструкциям, данным мне фюрером касательно Юго-Восточной Европы, а также, как мне это помнится, соответствовало специальным директивам фюрера, которые я получил перед моим отъездом в Москву и в которых фюрер уполномочил меня заявить о германской незаинтересованности в территориях Юго-Восточной Европы — вплоть до Константинополя и Проливов, если бы это было необходимо. Последнее, однако, не обсуждалось.