А. Клингер - Записки бежавшего

Али-Шах этот известен в лагере еще тем, что он отказался добровольно ехать на Соловки. Тогда чекисты его раздели донага (дело было зимой) и голым бросили в пароходный трюм.

Летом 1925 года был расстрелян за "вызывающее отношение к администрации" польский гражданин Напольский, студент-медик.

Тогда же расстреляли немца Грюнвальда, агронома.

Вне всякого сомнения, были и другие расстрелы. Но если о том или ином иностранце становится известным в лагере, что он «освобожден», или «обменен», или "переведен в другой лагерь", кто может утверждать, что это лицо не расстреляно тайно?..

Близ Кемского побережья, изрытого холодными водами Белого моря, расположена группа островов, заселенных частично рыболовами — русскими и различными мелкими подразделениями северных племен. Наиболее крупным и этом архипелаге является Попов остров; к югу и юго-востоку от {206} него идет целый ряд мелких островов, в большинстве даже безымянных. На Поповом острове и расположен Кемский концентрационный лагерь, входящий в состав Соловков и подчиненный "Управлению северными лагерями особого назначения", то есть тому же Ноггеву. Официально лагерь на Поповом острове называется "Кемским пересылочно-распределительным пунктом".

Уже одно название дает понять, какие функции возложены на Кемское отделение Соловков. Оно распределяет присылаемых из тюрем Росии в Кемь заключенных по различным островам и скитам на работы. На Поповом острове, имеющем характер пересыльной тюрьмы, скопляются этапы заключенных, которые, с открытием навигации, следуют дальше на Соловки. Наконец, постоянно между Соловками и Кемью происходит обмен «контрреволюционеров», в зависимости от тех или иных работ крупного масштаба.

В 1922 году, направляясь в Соловки, я пробыл в Кемском лагере всего 4 дня. Присланный на работы из Кремля на Попов остров (в ноябре 1925 года), я провел на нем 3 недели, вплоть до моего бегства.

Попов остров имеет форму буквы С, с утолщением посередине и извилистыми углами, направленными на восток. Поверхность его равняется, приблизительно, 15 кв. верстам. Весь остров покрыт никогда не высыхающими болотами; берега его, как и на Соловках, также весьма изрыты и извилисты и напоминают финские или шведские шхеры.

Благодаря близости к материку, климат здесь немного мягче, чем на Соловках, морозы не так суровы. Зато продолжительнее и гуще туманы, сильнее дает себя чувствовать сырость, периоды дождей продолжительнее. Обще-соловецкий бич — комары — здесь доставляют столько мучений, что нередки случаи умопомешательства от не дающих покоя ни днем, ни ночью насекомых.

Лагерь устроен близ южного берега. Составляющие его здания — деревянные бараки — выстроены частично старой русской властью, частично англичанами. Барак — тип сарая для продовольственных складов, скудно освещаемый днем небольшими оконцами, ночью тусклой лампой; печи — так называемые «буржуйки» — устроены уже в последнее время. Bсе бараки сооружены на болоте, а потому характерны своей затхлой, сырой атмосферой, на стенах и потолках пятна сырости и плесени.

С южной стороны лагеря, в нескольких" десятках шагов от берега, расположен большой, с многочисленными окнами и дверями, барак. Это "Караульное помещение", где живут красноармейцы, охраняющие лагерь. Из их числа ежедневно назначаются наряды часовых для постов вокруг лагеря (в особых будках, вдоль проволочного заграждения) и внутри лагеря — у ворот, в «Комендатуре» и пр.

За "Караульным помещением" — входные ворота, вырубленные в высоком деревянном заборе, увенчанном несколькими рядами колючей проволоки. Пройдя, мимо караульного поста, в ворота, вы видите пред собой длинный помост бревен, образующий собой нечто в роде торцовой мостовой. Такие бревенчатые дороги густой сетью покрывают весь остров, с его бесконечными болотами и оврагами.

Дорога от входных ворот называется… "Невским проспектом"; она прорезывает концентрационный лагерь о юга на север. По обе стороны импровизированного "Невского проспекта" тянутся бараки, в большей части одинаковой величины. По правую сторону вы видите "Женский барак", барак с канцеляристами и чекистами, затем бараки с уголовными, по левую сторону «Комендатуру», бараки с каэрами и «шпаной», помещение лагерного старосты и т. д.

Направо от "Невского Проспекта" тянется ряд других, более узких деревянных помостов, ведущих к другим баракам с заключенными, к мастерским, складам, кухне, уборной и пр.

{207} Конечно, наскоро сколоченные, расположенные не на достаточной высоте бревенчатые помосты отнюдь не защищают идущих по ним от болот. В дождливое время, осенью и весной, болота Попова острова выступает из своих берегов и заливают, как "Невский Проспект", так и лагерные бараки. Неоднократно все заключенные выгонялись чекистами на осушку болота. Но за отсутствием опытных руководителей, дело оканчивалось тем, что деньги, отпущенные центром на осушку Попова острова, мирно успокаивались в карманах администрации.

За северной стеной проволоки расположено несколько, тоже деревянных, но значительно лучше построенных и оборудованных домов. В одном из них живет начальство охраняющего Попов остров 95-го дивизиона «ЧОН» (частей особого назначения), входящего в состав "Соловецкого полка особого назначения", в других — красноармейцы дивизиона. Последних осенью 1925 года было около 200 человек; как и на Соловках, солдаты хорошо вооружены, но одеты очень бедно и неряшливо.

От расположенной на восточном берегу Попова острова пристани идет к станции Кемь железнодорожная ветка. Звеном, связующим материк с островом, является переброшенная через пролив дамба с мостом, по которому проведены рельсы. С левой стороны железнодорожной ветки (если взять направление на Кемь) расположен лесопильный завод, с правой, ближе к морю, лесные склады, затем станция Попов Остров. На севере имеется поповская радиостанция.

Город Кемь, раскинувшийся по обоим берегам реки с тем же названием, был некогда значительным портом по отправке в центральную Россию рыбы и пушного зверья. Огромный поток богомольцев, направлявшийся в Соловецкий монастырь также через Кемь, со своей стороны вносил в город большое оживление. Теперь Кемь — полуразрушенное село. Импорт в центральную Poccию рыбы и мехов давно уже заглох: реквизиции у местных рыбаков и охотников сетей, огнестрельного оружия, всяких иных рыболовных и охотничьих снастей разрушили окончательно эти полезные промыслы. Богомольцев нет, ибо самого монастыря давно уже нет. Медленное умирание Кеми, могильная тишина разрушенного города, нарушается лишь пьяными безобразиями чекистов концентрационного лагеря.

Высшая администрация «Кемперроспредпункта» ("Кемского пересылочно-распределительного пункта") пугает уцелевших жителей города беспорядочной стрельбой по ночам, бьет стекла в единственной в городе гостинице, открыто швыряет казенные деньги на вино и «шмар» (любовниц), которых многие чекисты выписывают непосредственно из Петербурга или Москвы. Все это остается совершенно безнаказанным. На жалобы граждан Кеми, на просьбы их усмирить высокопоставленных хулиганов, московское ГПУ отвечает: