Максим Алексашин - Последний бой Василия Сталина

Мы сами переоцениваем немецко—фашистскую мощь, немецкого летчика, немецкий самолет. Отдельные летчики—трусы, предатели, дрожащие за свою шкуру, сознательно или несознательно работают на пользу врага. Они своей трепотней создают вокруг немцев несуществующий ореол их непобедимости, преимущества, а, попадая в воздух, лязгая от страха зубами, при первой же отдаленной встрече с врагом бегут с поля боя… Я наблюдал воздушные бои и видел, как из—за трусов и паникеров погибали лучшие люди… Не должно быть в наших рядах таких людей. Я видел, как группа «яков» 288–й истребительной авиационной дивизии, по численности меньшая, сбила 3 Ме–109 и 2 Ю–88, не потеряв ни одного своего самолета. Видел, как один сержант на советском самолете сбил 3 «юнкерсов». Это дрались подлинные патриоты Родины, выполняющие свой долг, уверенные в силе своего оружия, правильно оценивающие силу и мощь врага. Таких немец не побеждает, от таких он сам бежит в животном страхе и гибнет. Наша задача — сбить уверенность и наглость у противника, стать хозяином воздуха. Этого можно добиться смелостью, правильностью использования огня и техники, расчетливостью, хитростью, личной храбростью до самопожертвования и хорошей организацией взаимодействия и взаимовыручки в бою. Наша задача заключается в том, чтобы как можно больше истребить немцев, не отдать города Сталинграда. Драться за каждый дом, но город не отдавать, а в дальнейшем и разгромить немцев у его стен. Русский летчик—истребитель во всех случаях должен побеждать, от истребителя зависит наша победа в воздухе над немцем и обеспечение действий войск на земле… Категорически запрещаю истребителям вести оборонительные бои. Драться только наступательно. Искать врага, нападать на него первым, внезапно, и уничтожать. Запрещаю в воздушном бою терять высоту и делать перевороты. Помнить правило: тот, кто выше в бою, тот побеждает. Расстреливать врага в упор, с дистанции 50–100 метров. При прикрытии своих войск действовать мелкими группами, парами, четверками, охватывать весь район, эшелонироваться по высоте. Всегда при таком порядке две трети наших истребителей будут иметь возможность истреблять бомбардировщиков противника… Категорически запрещаю драться одиночно, драться всегда только парой, второму прикрывать хвост товарища, а первому — сбивать…» (Сайт «Авиаторы—Герои Советского Союза» — http://www.geroi.apifarm.ru).

В.И. Сталин очень уважал Т.Т. Хрюкина. Их взгляды на ведение воздушного боя были практически одинаковы, поэтому и результаты не заставляли себя ждать. «Против наших летчиков действовали отборные авиационные силы 4–го воздушного флота Германии: 3–я эскадра „Удет“, 52–я — Мельдерса, эскадра Ас—Пик. Однако 434–й полк, летавший на прекрасных по тому времени самолетах Як–7б, достойно противостоял вражеским частям. Прикрывая переправу наших войск в районе Калача—на—Дону, восьмерка „яков“ под командованием В.П. Бабкова молниеносной атакой сбила 7 пикирующих бомбардировщиков Ю–87. Вылетевшая на смену новая группа добавила к этому счету еще 5 „юнкерсов“. Но особенно успешными действия эскадрильи оказались 29 июля 1942 года. Этот день стал звездным для летчиков Василия Сталина. Тогда защитники сталинградского неба сразили 34 самолета противника, потеряв всего одну свою машину. Два летчика получили легкие ранения и скоро вновь включились в боевую работу. Признаться, подобных результатов за один день войны не добивался больше ни один из наших истребительных авиаполков. Участник боев того дня Ф. Прокопенко рассказывает, что в ходе жаркой схватки над Доном, когда он тоже сбил „юнкерса“, в его самолете обнаружилось повреждение. Он доложил об этом командиру и получил приказ возвращаться домой. Посадка в Гумраке получилась жесткой, но летчик остался невредим. Тем временем готовился новый вылет на помощь группе, которая вела бой над Калачом. И тогда В. Сталин отдал Федору Прокопенко свой самолет как последний резерв полка. На этот раз летчик сбил еще одного „юнкерса“ и „мессершмитта“.

Самому же полковнику Сталину категорически запрещалось участвовать в боевых вылетах. Возможно, потому, что его старший брат Яков находился в плену у фашистов, и никто не хотел рисковать вторым сыном Верховного Главнокомандующего. Однако в 1943 году В. Сталин, невзирая на запреты, все же участвовал в нескольких воздушных боях и сбил, по разным сведениям, один или два вражеских самолета.

Особая группа № 1 действовала на Сталинградском фронте до 4 августа 1942 года, после чего передала оставшиеся «яки» 434–му полку и убыла в Подмосковье. Через пару недель она вновь появилась севернее Сталинграда на аэродроме «Совхоз Пролетарский». И на этот раз мастерство летчиков полка, действия которого направлял Василий Сталин, позволило нанести фашистской авиации несколько сокрушительных ударов» (Манцуров Ю. Сталин — сын Сталина. Неизвестные эпизоды из жизни питомца Качи Василия Сталина. // www.km.ru, от 12 апреля 2005 г.).

А вот еще один боевой эпизод, характеризующий В.И. Сталина как командира. Известный космонавт Н.П. Каманин уже после войны при подготовке одного из ракетоносителей «Союз» к старту задал Сергею Федоровичу Долгушину вопрос о его взаимоотношениях с Василием Сталиным, и он рассказал космонавту много интересного. Николай Петрович Каманин был немало удивлен услышанному. Как оказалось, Василий Сталин, вопреки распространенному мнению, не только бесшабашный гуляка, но и отличный летчик, очень требовательный и заботливый командир. Когда в начале 1943 года 32–й авиаполк получил приказ прикрывать боевой вылет полка штурмовиков, и после изучения задачи и маршрута полета выяснилось, что ни штурмовики, ни истребители из—за нехватки горючего не вернутся на свою территорию, Василий Сталин отказался выполнять боевое задание. В ответ на требование маршала А.А. Новикова выполнять приказ он заявил, что не может оставаться на аэродроме и полетит вместе со своим полком. Перед угрозой гибели двух полков и сына И.В. Сталина маршал Новиков отменил боевой вылет (Каманин Н.П. Скрытый космос, книга вторая).

Может быть, современные писатели и журналисты и усмотрели в этом поступке какие—то признаки плохого руководства полком, малодушия командира, но это от безграмотности. Попробуйте задаться вопросом: чем отличались летчики СССР и, например, Японии времен Великой Отечественной? Японские летчики—камикадзе, чьей отваге можно только позавидовать, погибали пачками, причем вместе с самолетами. Это привело к быстрому кадровому и материальному истощению японских ВВС. Чем это закончилось для самой Страны восходящего солнца, всем прекрасно известно. Тактика советских летчиков коренным образом отличалась от японской. Нам необходимо было наносить максимальный урон противнику с минимальными потерями со своей стороны. Советские войска дошли до Берлина, став за годы войны самой высококвалифицированной с военной точки зрения армией в мире. Фронтовая авиация Советского Союза в итоге была укомплектована великолепными воздушными бойцами, асами, мастерами своего дела, которые могли противостоять любому агрессору. Именно тогда в далеких теперь 1945–1947 годах, когда Америка вынашивала коварные планы по нападению на СССР, наши великолепные машины и «сталинские соколы» смогли гарантировать адекватный удар по США или, по крайней мере, не допустить вторжение. Это и сдержало радикально настроенные круги американских политиков от бомбардировок Советского Союза. А тогда, в 1943 году этих будущих советских асов, но пока еще «желторотиков», Василий Сталин сохранил для будущих побед, спасая от верной гибели. О компетенции самого маршала Новикова речь пойдет ниже, но что касается данного случая, то Василий Сталин оказался абсолютно прав. Даже в случае удачной штурмовки переправ это задержало бы немцев на несколько дней, а потеря двух полков привела бы к полному господству немецкой авиации на этом напряженном участке фронта в течение нескольких месяцев. Может, это решение Василия Сталина и стало одной из тех многих «соломинок, которые переломили спину верблюда» в Сталинградской битве.