Джон Фуллер - Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор.

«Франция всегда стремилась и будет стремиться к тому, чтобы Германия не стала единым государством. Франция хочет сохранить ряд небольших германских государств, силы которых будут уравновешивать друг друга и над которыми не будет центрального правительства. Тогда, захватив левый берег Рейна, она выполнила бы предварительное условие установления и обеспечения своей гегемонии в Европе… Франция есть и будет непримиримым врагом Германии. Не имеет никакого значения, какие правительства правили или будут править во Франции… их внешняя политика будет всегда направлена на то, чтобы установить границу по Рейну и упрочить положение Франции на этой реке, разъединив и расчленив Германию… Я никогда не поверю тому, что Франция способна по собственной воле изменить свои намерения в отношении нас, эти намерения в конце концов являются лишь выражением французского инстинкта самосохранения. Если бы я был французом и если бы величие Франции было так же дорого мне, как величие Германии, то я не мог бы действовать и не действовал бы иначе, чем Клемансо» (»M ein Kampf», Eng. Ed., 1939, р. 503–505, 548).

«Балканизация Европы до определенной степени была желательна, больше того — необходима в свете традиционной политики Великобритании, так же как Франция желала балканизации Германии. Конечные цели французской дипломатии должны находиться в постоянном противоречии с конечными тенденциями британских государственных деятелен» (»M ein Karnpf», Eng. Ed., 1939, р. 503, 504).

«Что касается внешней политики, то оккупация Францией Рура в первый раз серьезно отдалила Англию» (»M ein Kampf», Eng. Ed., 1939, р. 550)

Даже 12 ноября 1936 г., когда оставалось так мало времени, британский премьер—министр Болдуин говорил в палате общин: «Вспомните выборы в Фулхэмском избирательном округе осенью 1933 г… Вы, наверно, помните, что кандидат национального правительства, крайне осторожно затронувший вопросы обороны, только из—за этого и был забаллотирован… Предположим, что я обратился бы к народу и заявил: «Германия перевооружается, мы также должны приступить к перевооружению; неужели кто—нибудь поверит, что в тот момент этот призыв нашел бы отклик в нашей миролюбивой демократии? На мой взгляд такой призыв, больше чем что—либо другое, обусловил бы верный провал на выборах» (»H ansard», vol. 317, Н. of С., Deb. 5s. col. 1144)

Касаясь войны 1914–1918 гг., Гитлер писал: «Когда колониальное, экономическое и коммерческое могущество Германии было уничтожено, Англия достигла своих целей войны. Все то, что шло дальше этих целей, становилось препятствием с точки зрения британских интересов. Только враги Британии могли выиграть от исчезновения Германии из числа великих континентальных держав Европы» (»M ein Kampf», Eng. Ed., 1939, р. 502).

The Times, 4th September, 1939.

Газета «Таймс» поддержала в своей передовой статье эти заявления, указав: «Духовное возрождение Третьего рейха завершается в самых грубых и обманчивых чаяниях языческого национализма. Ни один человек, взвешивающий сейчас шансы на победу, никогда не поверит, что будущее принадлежит этой агрессивной, дегенеративной и несостоятельной идеологии. Сама цивилизация мобилизуется, чтобы разгромить ее. Нынешний враг — гитлеризм».

Ваттель, которого мало читают в наши дни, указывает, что как гражданское право не основывается на эмоциях, так и в военном праве эмоции следует исключить: «Первое правило военного права… — ответственность за войну должна быть возложена на обе стороны, так же как в суде обе стороны признаются невиновными до тех пор, пока одна из них не признана виновной… Это, — указывает он, — совершенно необходимо… если люди хотят внести какой—нибудь порядок в такую жестокую область, как решение споров силой оружия, или как—то ограничить те бедствия, которые несут с собой воины, и сохранить постоянную возможность восстановления мира» (»T he Law of Nations», Eng. Ed., 1834, P. 318–383).

Жизненное пространство (нем).

Earle E. M. ed., Makers of Modern Strategy, 1943, p. 276.

В этой связи интересно напомнить, что в середине V столетия Атилла базировался на Венгрию, и что во время нашествия монголов в 1541 г. Венгрия была тем центром, куда они направлялись.

В те времена, когда кавалерия была действенным родом войск, часто случалось, что удачное нападение на штаб вело к полному распаду армии противника, как это случилось при Арбеллах в 331 г. до н. э. и у Оттумбии в 1520 г. Примерно то же самое произошло и у Бленхейма в 1704 г. Когда вождем и командующим было одно лицо, тогда смерть командующего часто приводила к аналогичным последствиям.

См. мои «Memoirs of an Unconventional Soldier», 1936, Ch. XIII.

Дуэ Д., Господство в воздухе, Огиз, М., 1935, стр. 136.

Дуэ Д., Господство в воздухе, Огиз, М., стр. 57.

Там же, стр. 57–58.

Rauschning H., Hitler Speaks, 1939, р. 16.

«Mein Kampf», Eng. Ed., 1939, р. 537. Rauschning H., Hitler Speaks, 1939, p.16–17.

Rauschning H., Hitler Speaks, 1939, р. 17–20.

Мüller A., Germany's War Machine, 1936, p. 30.

Lyman Т. Meade's Headquarters 1863–1865, 1922, р. 224.

Wilkesоn F., The Soldier in Battle, or Life in the Ranks of the Army of the Potomac, 1898, p. 99.

«Correspondance de Napoleon», vol. XXXII, p. 184

По условиям мирного договора принадлежность области Верхняя Силезия решалась плебисцитом, но когда было подано 707 605 голосов за оставление области в пределах Германии и 479 359 — за передачу Польше, то решили разделить спорную территорию между Германией и Польшей. Северо—западная часть Верхней Силезии отходила к Германии, а юго—восточная — к Польше.

«Показательно, что в польской части находились 53 из 67 угольных шахт, 21 из 37 доменных печей, 9 из 14 прокатных станов и добыча 226 тыс. т цинка из годовой добычи в 266 тыс. т, или 70 % всей довоенной добычи цинка в Германии» (»O ur Own Times 1913–1938», Stephen King—Hall, 1938, р. 202–203).

В некоторых источниках указывается, что в Польше действовало 37 пехотных дивизий, в других — 35 или 47 дивизий. 9 сентября Геринг заявил, что в Польше сражались 70 германских дивизий. По—видимому, это преувеличение, так как генерал Иодль показал на Нюрнбергском процессе, что Германия вступила в войну, имея всего 75 дивизий, из которых 23 были оставлены на Западном фронте.

По немецким данным, в обоих флотах насчитывалось 1 тыс. бомбардировщиков и 1050 истребителей. Союзники называли цифры от 3 тыс. до 10 тыс. Последняя цифра — значительное преувеличение, так как на 1 сентября 1939 г. у немцев не могло быть больше 4,5 тыс. самолетов первой линии.