Джон Фуллер - Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор.

Короче говоря, чтобы обеспечить экономию, мобилизацию и сосредоточение ударной мощи, надо объединить все три вида вооруженных сил.

Иначе обстояло дело в британских вооруженных силах. Авиация в основном была отделена от морских и сухопутных сил. Конечно, психологическое и экономическое воздушное наступление на Германию потребовало мобилизовать на защиту половину германской авиации и заставило использовать около миллиона человек в системе противовоздушной обороны, а следовательно, ослабило Германию в наступательном отношении. Однако Англии это наступление стоило того, что, согласно отчету, она была вынуждена «заставить свое военное производство на 40–50 % работать на одну авиацию». Значит, только 50–60 % приходилось на флот и сухопутные силы. Это подтверждается тем, что 2 марта 1944 г. военный министр Джеймс Григг, представляя парламенту проект бюджета армии, сказал:

«Для выполнения плана английских воздушных сил уже занято больше рабочих, чем для выполнения плана вооружения армии, и я беру смелость сказать, что на изготовлении одних только тяжелых бомбардировщиков занято столько же рабочих, сколько на выполнении плана всей армии». [288]

Если бы Черчилль уяснил, а он должен был уяснить то, что в свое время хорошо понял и осуществил его великий предок — первый герцог Мальборо, что для Англии проблема стратегии была прежде всего морской проблемой, после которой стояла сухопутная, то он не стал бы расходовать половину ресурсов страны на то, чтобы «заставить противника сгорать в огне пожаров и истекать кровью», [289]а распределил бы ресурсы государства в порядке очередности для решения следующих задач: 1) создание достаточного количества истребителей и истребителей—бомбардировщиков, чтобы завоевать и сохранить господство в воздухе и этим обеспечить безопасность Британским островам и прикрыть действия морских и сухопутных сил; 2) создание достаточного количества высадочных средств, чтобы использовать господство на море, которое уже было у Черчилля; 3) создание достаточного количества транспортных самолетов, чтобы снабжать сухопутные силы и поддерживать их подвижность сразу, как только они будут высажены.

И только после всего этого можно было выделить ресурсы на «стоящий затрат эксперимент» Черчилля — на стратегические бомбардировки.

Вследствие того, что вторая и третья из указанных задач не были решены в достаточной мере, как мы увидим ниже, почти все кампании, проводившиеся после окончательного захвата союзниками инициативы на Западе в ноябре 1942 г., были ограничены из—за недостатка высадочных средств или в результате нехватки транспортной авиации. Вот почему вывод может быть только один: как эксперимент стратегические бомбардировки Германии вплоть до весны 1944 г. были расточительным и бесплодным мероприятием. Вместо того чтобы сократить войну, они только затянули ее, ибо потребовали излишнего расхода сырья и рабочей силы.

Первая из указанных выше кампаний была начата в связи с отчаянной обстановкой, сложившейся в России. В начале июля 1942 г. президент Рузвельт, сильно встревоженный падением Севастополя и продвижением. немцев на Воронеж, чтобы отвлечь часть немецких сил, стал настаивать на вторжении на Шербурский полуостров в сентябре. Но об этом не могло быть и речи, так как высадочных средств к этому сроку могло хватить только на одну дивизию. [290]Поэтому 24 июля было решено отложить вторжение во Францию до 1943 г. и вернуться к предложению, которое впервые обсуждалось на Вашингтонской конференции в январе, — к предложению о вторжении в Северо—Западную Африку [291]в сочетании с наступлением из Египта на запад.

Тем временем в качестве доброжелательного жеста по отношению к России 19 августа был совершен значительными силами рейд за море, в Дьепп. Рейд закончился так катастрофически, что, казалось, сильно настроил Черчилля против действий по ту сторону Ла—Манша в будущем. Почти в то же самое время из конвоя в составе 13 судов, шедших на Мальту, было потоплено 12. [292]Катастрофа, в свою очередь, подчеркнула опасность высадки в Африке в пределах радиуса действий неприятельских истребителей с Сицилии и Сардинии. Несмотря на это, к планированию кампании приступили сразу. Одновременно произошли перемены в средневосточном командовании: генерал Г. Александер сменил генерала Окиилека, а генерал—лейтенант Б. Монтгомери принял командование 8–й армией.

В Египте борьба шла в первую очередь между службами снабжения, вопрос состоял в том, какая сторона успеет перевооружиться быстрее. Роммель видел, что время работало против него. Поэтому, несмотря на то, что его силы были слабее сил противника, он решил в конце августа перейти в наступление. [293]

В это время позиции, занимавшиеся армией Монтгомери, обладали новшеством в боевых действиях в пустыне, ибо впервые фланги были недоступными для наступления. На севере было Средиземное море, а на юге — впадина Каттара. От берега, несколько западнее Эль—Аламейна, они тянулись на 40 миль в южном направлении до самой впадины, которую не могли преодолеть ни автомобили, ни танки. На английской стороне этой линии на расстоянии примерно 15 миль от берега тянулись на восток гряды Рувейсат и Алам—эль—Хальфа. Монтгомери поступил умно вместо того чтобы пытаться удерживать все 40 миль фронта значительными силами, он развернул главные силы армии от побережья до западной оконечности гряды Рувейсат и далее гряде Руверсайт до гряды Алам—эль—Х альфа. Поэтому правая половина его фронта получила форму латинской буквы L. При этом горизонтальная черта буквы L фланкировала северную сторону слабо прикрытой южной половины фронта, левый фланг которой опирался на впадину.

В ночь с 30 на 31 августа, вскоре после полуночи, Роммель начал наступление. Его цель была уничтожить противника и овладеть Египтом. Он нанес три удара, которыми были ложная атака на севере, сковывающий удар в центре и главный удар на юге. Последний осуществляли Африканский корпус (15–я и 21–я танковые и 90–я легкая дивизии) и 20–й итальянский корпус (танковые дивизии «Ариете» и «Литторио»). Преодолев минные поля англичан севернее впадины Каттара, Роммель устремился на север к хребту Алам—эль—Хальфа, пытаясь прорваться через горизонтальную линию боевого порядка войск Монтгомери и ударить с тыла по вертикальной линии. Если бы ему это удалось, то основная масса армии англичан попала бы в ловушку. Однако Роммелю не удалось это, и не удалось главным образом вследствие прекрасной противотанковой и противовоздушной тактики его противника. Потерпев неудачу, Роммель 3 сентября начал отступление, а 4, 5 и 6 сентября был сильно контратакован англичанами. 7 сентября Монтгомери вполне разумно остановил свою армию, ибо с отражением наступления Роммеля битва за коммуникации была выиграна. Он мог теперь, не опасаясь, пренебрегать своим противником, ожидать того момента, когда 8–я армия получит такие мощные подкрепления, что сможет совершенно разбить войска Роммеля.