Александр Кадетов - Выстрел по «Ледоколу». Как Виктор Суворов предавал «Аквариум»

— Мужик, где здесь можно отлить?

— Вон там, в подворотне, — ответил Абель по-русски и пошел своей дорогой.

Но были и другие случаи. Один наш товарищ, назовем его X, учился в одной роте с Резуном в суворовском училище, а затем несколько позже в Военно-дипломатической академии Советской армии, встретив товарища (в ситуации, подобной описанной) на трамвайной остановке, повел себя по-другому.

— Привет, Вася, — вскричал товарищ по СВУ и хотел уже броситься в объятия к X.

— Извините, товарищ, вы меня с кем-то спутали. Мы с вами не знакомы, — холодно ответил X, повернулся и зашагал в другую сторону. Потом X успешно окончил ВАСА, отлично поработал за рубежом и дослужился до генерала.

В 1972 году у Владимира Резуна родилась дочь Оксана. Вероятно, глубоко засела в сердце у Владимира девочка с Дарни-цы, раз назвал своего первенца в ее честь.

В конце учебы у Владимира появилось желание заняться информационно-аналитической работой, он даже взялся за написание научного реферата, который озаглавил: «Сионизм и разведка». Работа потребовала много времени, пришлось серьезно покопаться в литературе по этому скользкому вопросу, которую не так-то просто было достать. В конце концов Резун представил законченный труд своему руководителю. Тот посмотрел реферат, положительно отозвался о проделанной работе, но предложил вернуться к ней после командировки уже на более солидной основе, с использованием иностранной литературы и практики работы за рубежом. Преподаватель считал, что Резун сможет использовать материалы реферата для написания диссертации.

Особняком в программе академии стояла марксистско-ленинская подготовка. Лекции по ней читали кандидаты и доктора философских наук, солидные и важные. Читали скучно и неинтересно, оторванно от реальной жизни.

Слушатели были с высшим образованием и изучали этот предмет чуть ли не с пеленок в каждом учебном заведении, так что с основными положениями марксистской философии были знакомы. В академии основной акцент делался на изучение первоисточников, уделялось внимание и критике буржуазных философских теорий. Но последняя носила формальный, оторванный от жизни характер. Преподаватели кафедры марксизма-ленинизма в большинстве своем сами за рубежом никогда не работали, а потому не сталкивались с капиталистической действительностью. Им не доводилось участвовать в философских дискуссиях с нашими идеологическими противниками. И естественно, они не могли и научить эффективным способам борьбы с ними. Они капитализм знали по газетам и книгам. От слушателей требовалось только знать, как Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин смотрели на ту или другую проблему, а мнением самих слушателей по данному вопросу никто не интересовался.

На смену настоящим философам приходили лжефилософы, малообразованные неучи вроде Хрущева, Гришина, Черненко, Брежнева и иже с ними, которые пытались учить народ, как жить. Их речи, написанные бурлацкими, арбатовыми, александровыми, блатовыми и другими толкователями марксизма-ленинизма, печатались за рубежом за валюту. Фолианты в дорогих переплетах заполняли прилавки книжных магазинов. Книги эти, конечно, никто не читал. Через несколько лет люди понесут их в пункты сдачи макулатуры.

Наша контрпропаганда была беззубой и хромала на обе ноги. Партия деградировала, ее идейное оружие ржавело и тупело. Это, безусловно, сказывалось и на идейной подготовке будущих разведчиков.

В 1974 году старший лейтенант Резун окончил Военно-дипломатическую академию Советской армии по специальности военно-дипломатическая служба. Решением Государственной экзаменационной комиссии ему была присвоена квалификация офицера с высшим военно-дипломатическим образованием.

На него были написаны характеристики, которые, в общем, объективно отражали его положительные и отрицательные профессиональные и человеческие качества. В них отмечалось, что старший лейтенант В. Б. Резун предан делу Коммунистической партии и Советскому правительству. Эта заключительная фраза была пропуском при отборе в разведку, индульгенцией в верности своему Отечеству, Коммунистической партии. И в принципе это было совершенно правильно, ибо преданность коммунистическим идеалам предполагала наличие патриотизма, любви к социалистической Родине. На первый взгляд профессиональная подготовка, полученная Резуном в академии, а также его личные человеческие качества позволяли использовать его в разведывательной работе за рубежом.

Во всех разведках мира основное внимание при отборе уделяется приверженности кандидата идеалам и ценностям своего общества. Однако четкие критерии на этот счет выработать практически невозможно, а потому отбор был и остается ахиллесовой пятой спецслужб всех стран мира во все времена.

Ни КГБ, ни ГРУ не имели достаточно надежных критериев отбора в разведку. Что касается ГРУ, то система отбора в эту организацию была более жесткой по сравнению с КГБ, так как русская армия исконно была школой патриотизма, чести и стойкости. Армия сама по себе представляла довольно тонкий фильтр при отборе. В разведку, как правило, брали офицеров, которые прослужили уже несколько лет в войсках и имели за плечами достаточный жизненный опыт. За период службы офицер, как правило, успевал проявить себя как в положительном, так и в отрицательном плане.

Резун был в этом отношении исключением. Никто не знает, кто его протащил в Военно-дипломатическую академию Советской армии в нарушение всех нормативов приема, практически без службы в войсках.

В КГБ сотрудники отбирались в основном из гражданских, многие попадали туда с комсомольско-партийной работы, из элитных высших учебных заведений. Эта категория людей, достаточно большая ее часть, была заражена вирусом космополитизма и карьеризма. Вот как бывший генерал КГБ Н.С. Леонов характеризует одну из кузниц кадров КГБ — МГИМО: «Институтские годы в целом остались в памяти как тяжелое и неприятное время в моей жизни. Я до сих пор вспоминаю институт (МГИМО) с отвращением и никогда не возвращался в его старое здание у Крымского моста. Гнетущее впечатление, что это не храм науки, а карьерный трамплин, овладевало многими, кто попадал в его коридоры и залы». Конечно, были среди сотрудников КГБ и бывшие кадровые офицеры, и они-то в своем большинстве достойно служили Родине.

О принципах отбора в разведку много пишут бывшие руководители КГБ в своих мемуарах.

Вот как бывший председатель Комитета государственной безопасности СССР В.А. Крючков в книге «Личное дело» пишет об этом: «Важнейший компонент в кадровой работе — подбор. Так повелось, что кандидаты для работы в органах госбезопасности изучались в первую очередь с точки зрения политической благонадежности. При любой власти это останется важнейшим аспектом, и кривить душой тут не следует». Далее Крючков продолжает развивать эту мысль: «Однако многолетний — и положительный и отрицательный — опыт убеждал, как дорого обходилось для органов госбезопасности малейшее пренебрежение изучением других особенностей кандидатов, таких как интеллектуальные, языковые способности, кругозор, состояние здоровья, психологические черты, способность выдерживать нагрузки, стрессовые напряжения».