Владимир Миронов - Народы и личности в истории. Том 2

Лихтенберг как-то заметил, что «воспитание есть особого рода рождение». Поэтому детство стали воспринимать как специфичную воспитательно-образовательную пору. Свои коррективы в идеи детского воспитания вносили, конечно же, и романтики. Н. Я. Берковский писал: «XVIII век до них понимал ребенка как взрослого маленького формата, даже одевал детей в те же камзольчики, прихлопывая их сверху паричками с косичкой и под мышку подсовывал им шпажонку. С романтиков начинаются детские дети, их ценят самих по себе, а не в качестве кандидатов в будущие взрослые. Если говорить языком Фридриха Шлегеля, то в детях нам дана как бы этимологизация самой жизни, в них ее первослово… В детях максимум возможностей, которые рассеиваются и теряются позднее. Внимание романтиков направлено к тому в детях и в детском сознании, что будет утеряно взрослыми». Романтизм и психологизм вдохнут новую жизнь в воспитание ребенка, дав его впечатлительной душе крылья фантазии. Возникла специальная детская литература, преследующая назидательные и дидактические цели. В Англии между 1750 и 1814 гг. выпущено 2400 названий книг. Появляются «воспитательные романы». Повышенный интерес к детской литературе объясняется пониманием того, что природа и обстоятельства порой весьма и весьма несовершенны.

Вряд ли можно считать случайным, что в XIX веке позитивизм развился в двух наиболее передовых в научном и культурном отношении странах Европы (Франции и Англии). Там существовала жизнеродная идейная плацента. Представленный именами Дж. С. Милля, Г. Спенсера, О. Конта, позитивизм оказал, вероятно, наиболее заметное воздействие на развитие науки, образования и культуры. В философском смысле он представлял собой мощное здание прогресса, выстроенное на почве фундаментальных (или точных) наук. Историк философии Дж. Льюис полагал, что «позитивная философия» должна включать в себя, во-первых, создание общей системы законов, охватывающих все сферы человеческого знания и сводящих их воедино, и, во-вторых, обеспечить построение стройной системы представлений на основе всеобщих и обязательных научных данных. Суть теории позитивизма (в общепринятом смысле слова) в требовании предоставить массам некую достаточную сумму идей и научных данных об обществе, человеке и природе. Таковая и должна, в конечном счете, стать главной мировоззренческой базой, создающей общий дух потомков. Речь шла в том числе и об утверждении в обществе рациональной системы всеобщего образования.

Герберт Спенсер.

Герберту Спенсеру (1820–1903) принадлежит десятитомная синтетическая философия (физиология, история, психология, педагогика). Сторонник эволюции, он полагал, что ей подвластно буквально все – от неорганической природы и судеб народа до жизни индивидов. Ведь, развитием человека управляет внешняя среда, а науки с их взаимообусловленным, синтетическим характером оказывают наибольшее воздействие на мозг человека, поведение и инстинкты. Поэтому ключевая роль в его развитии и отводится научному воспитанию и образованию. Грандиозный спенсеровский труд «Воспитание умственное, нравственное и физическое» способствовал утверждавшемуся в XIX в. культу науки. «Знанья мир столикий – как двойственность, как мощь реки великой», – писал поэт Шелли. Спенсеровский «закон постоянства количества силы» – интерпретация закона преобразования знаний. Дж. Рэмни увидел в философии Г. Спенсера лишь «очищенную экономику Манчестерской школы». Нам же видится в нем нечто большее – триумф идеи науки и высшей школы. Г. Спенсер высказал убеждение, что науки – в особенности «социальные», остро чувствующие ритм мировой жизни – лучшие воспитатели человечества. Он приводил в качестве примера старинное восточное сказание о Сандрильоне… Смысл этой истории в том, что в ней в роли «горемыки» выступает наука, на которую все валят грязную работу. Ей же достаются одни невзгоды, власти ею пренебрегают. Вскоре, однако, полагает ученый, обстоятельства должны измениться самым кардинальным образом и наука станет хозяйкой в обществе. Все увидят, сколь прекрасна и незаменима она. «Наука – это организованное знание», – писал Спенсер. [255]

Спенсер считал необходимым дать адекватную и точную картину развитию обществ и человека. Пока же уроки напоминают басни и мифы, которыми учителя пичкают молодежь. Кому интересно то, как Авраам препоясал свои чресла, Самуил поведал о деяниях Божьих, Саул отличался дурным поведением, а Давид прославился беззакониями. Все эти библейские россказни не несут серьезных знаний. Или чего стоят все эти бесчисленные подвиги правителей (какой царь на троне, кто кого убил, какую войну и с кем вел). Забава дикаря! Кому интересны любовные приключения Зевса? Не лучше ли обратить взор на безнравственных политиков. В школах и институтах Англии, Франции, Германии насаждается «культ личности» (источается неумеренная похвала жрецам, царям, королям, полководцам). Почти не видно даже робкой попытки вскрыть социальную подоплеку явлений и событий. Подлинная история и философия заменяются пустой болтовней. Ход цивилизации невозможно понять, ограничиваясь легковесными рассказами и простыми формулами общественного развития.

Спенсер не отрицал и роли религии, он скорее наделял ее высшим разумом. Разумный общественный порядок должен явиться в итоге не борьбы или вражды науки и религии, но союза между ними. Он ратовал за высоко образованное духовенство, которое овладеет всеми достижениями современных наук. Обнадеживающе звучала и мысль о рационально-прагматической религии, взявшей на вооружение все достижения науки, культуры. Мысль о духовном реформаторстве актуальна и сегодня, когда иным из современников впору перечитать «Новое христианство» (1825), ставшее духовным завещанием Сен-Симона. Вспомним, что идея «верховного существа» увлекала в конце XVIII-начале XIX в.в. многих мыслителей и революционеров, от Робеспьера до Конта. [256]Чем различаются взгляды Спенсера и Конта? Во-первых, Спенсеру принадлежат едва ли не все основополагающие идеи позитивистской науки. Во-вторых, по мнению русского ученого Л. Мечникова, он разнится от Конта не только более солидной ученостью, но и тем, что пытался изгнать всякую теологию и предвзятую целесообразность из исследований. Говоря о влиянии позитивизма в России, Мечников писал в статье «Школа борьбы в социологии» (1884): «Значительно высшую ступень научного развития выражает собою английский эволюционный позитивизм, до сих пор сосредоточивающийся почти исключительно в высокодаровитой, блестящей личности Герберта Спенсера. Учение этого замечательнейшего из современных мыслителей пользуется у нас такою известностью, что нам нет надобности излагать его здесь в сухом и сжатом извлечении. Вооруженный неисчерпаемым множеством самых разнообразных знаний, светлый ум Спенсера одним орлиным полетом охватывает всю бесконечную цепь космических явлений и улавливает то их органическое единство, которое О. Конт видел как бы сквозь сон». [257]