Евгений Гусляров - Сталин в жизни

В сталинский период сложились все органы тела коммунизма и четко определились их функции, были выработаны все ритуалы и образцы поведения. После смерти Сталина произошли, конечно, некоторые изменения. Хрущев, например, ударился в несвойственную Сталину ужасающую болтливость и начал мотаться по белу свету. Но образ Сталина все равно довлел над его сознанием. Брежнев претендует на роль второго Ильича. По болтливости и по склонности к путешествиям он превзошел Хрущева, хотя по ораторским данным ему более подошел бы сталинский вариант. Но не требуется быть специалистом по психоанализу, чтобы заметить, что образ Сталина смолоду овладел душой Брежнева. Конечно, Хрущев пошел на разоблачение ужасов сталинизма, а Брежнев не отваживается на массовые репрессии даже против диссидентов, неслыханных в сталинские времена. Но есть ли это их личные качества? Антисталинистские настроения появились в стране и в партии задолго до хрущевского доклада. Последний в большей мере был итогом предшествующей истории, чем началом новой. Он был вехой в новой истории, а не движущей причиной. Движущие причины остались скрытыми. О них не хотят говорить даже диссиденты. Брежневский же «либерализм» также не есть личная его черта. Это — прочное завоевание господствующих слоев советского общества, которые лишь после смерти Сталина (т.е. с окончанием сталинского периода) почувствовали себя в безопасности.

В Советском Союзе официально считалось, что в сталинские времена нарушались нормы партийно-государственной жизни, но что с этим было покончено. По этому поводу раздаются критические голоса. «Ничего подобного! — вещают эти голоса. — Упомянутые нормы всегда нарушались!» Эти голоса считают, что если в стране плохо, так значит нормы нарушаются. Но как официальная точка зрения, так и ее критика в данном случае лишены смысла. Дело не в том, соблюдаются или нет нормы, а в том, что из себя представляют сами эти нормы. А эпоха сталинизма была эпохой изобретения и утверждения этих норм. Дело обстояло не так, будто уже были некие нормы, когда пришел Сталин со своей бандой и начал нарушать их. Когда пришел Сталин, никаких норм таких еще не было. Они рождались и утверждались в том страшном процессе, который лишь впоследствии был истолкован как их нарушение. Нельзя было нарушить то, чего еще не было. Просто процесс становления общества имеет свои нормы, в соответствии с которыми вырабатываются нормы возникшего общества. Весь сталинский период проходил в точном соответствии с первыми.

Сталин был адекватен породившему его историческому процессу. Не он породил этот процессе, но он наложил на него свою печать, дав ему свое имя и свою психологию. В этом была его сила и его величие. Не исключено, что молодежь еще будет когда-нибудь тосковать по сталинским временам. Народ (тот самый, якобы обманутый и изнасилованный) уже тоскует и встречает упоминание его имени аплодисментами.

Александр Зиновьев

Сталин — фигура историческая. Так к ней и надо относиться. Для личностей, подобных ему, рамки нашей любви и ненависти тесны. Если бы мы сознавали нелепость столь обычных чувств в применении к этой фигуре, сколько чернил было бы сэкономлено, сколько умственных усилий было бы применено более достойно. Сталин сказал в конце жизни: «На мою могилу нанесут много мусора, но ветер истории его безжалостно развеет». Поставив себе задачу прочитать все (это было необходимым условием для того, чтобы сделать эту книгу) о Сталине, я понял, о чем он говорил. Все, что продиктовано исключительно любовью и ненавистью — это и есть мусор. Редко, правда, находились люди, сознание которых не застили эти чувства, и которые могли наблюдать Сталина с трезвым удивлением, видеть в каждом его действии и даже жесте соответствие той исторической обстановке, в которой они были сделаны. Таких людей, повторю, оказалось мало. Однако и в мусоре попадалось нечто полезное. По зернышку собралось то, что может дать представление о живом Сталине. Говорить о том, ужасен он или велик, не моя задача. Мне просто хотелось угадать, как он выглядел в столкновении с мелкими и более значительными обстоятельствами, которые предлагает нам каждый новый день. Как он выходил из ситуаций, которые составляют суть обыденной, повседневной жизни. Как он любил и ненавидел, как он ел и пил, какими болезнями страдал. Какого именно роста был, в конце концов. Короче, каков был Сталин в жизни.

Задача эта не казалась мне примитивной после того, как я узнал об одном убеждении авторитетного нынешнего историка Арнольда Дж. Тойнби. Он полагает, что «будь у Клеопатры нос на полдюйма длиннее и вся история пошла бы по другому пути».

Историю не переделать, но понимать ее необходимо. Сталин во многом ошибался. Например, в том, что роль личности в истории ничтожна. Великая личность (это качество не обязательно бывает со знаком «плюс») непременно накладывает свой отпечаток на весь народ, на его характер, на его историческое поведение. И потому судить за историю народа только личность, в лучшем случае, примитивно. Когда-нибудь в этом вопросе разберутся глубже.

Да, история у нас, как наша состарившаяся деревенская мать. Нам и неловко может стать за нее в какой-нибудь праздничный день пред нарядными гостями. Но, если это умные гости, то они поймут, что только никчемный сын может стыдиться собственной матери…

Сталин (Джугашвили), Иосиф Виссарионович, родился 21 декабря 1879 года в городе Гори, Тифлисской губернии. Отец его — Виссарион Иванович, по национальности грузин, происходил из крестьян села Диди-Лило, Тифлисской губернии, по профессии сапожник, впоследствии рабочий обувной фабрики Адельханова в Тифлисе. Мать — Екатерина Георгиевна — из семьи крепостного крестьянина Геладзе села Гамбареули.

Иосиф Виссарионович Сталин: Краткая биография. М., 1948. С. 5

1878 год. Родился 6 декабря, крестился 17-го, родители — жители города Гори крестьянин Виссарион Иванович Джугашвили и законная жена его Екатерина Георгиевна. Крестный отец — житель Гори крестьянин Цихитатришвили. Совершил таинство протоиерей Хахалов с причетником Квиникидзе.

Выписка из метрической книги Горийского Успенского собора

о рождении И. Джугашвили.

Цит. по: Известия ЦК КПСС. 1990. № 11

В глаза бросается одна странность при сличении дат рождения И. В. Сталина в его официальной биографии и метрической книге. Они разные. Не могла бы уважаемая редакция объяснить, в чем тут дело…

Из письма читателя

Е. Миронова в журнал «Известия ЦК КПСС»

В связи с этим в журнале «Известия ЦК КПСС» № 11 за 1990 г. появился… ответ, подготовленный сотрудниками Общего отдела ЦК КПСС и ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС И. Китаевым, Л. Мошковым и А. Черневым.