Жан Жуанвиль - История Крестовых походов

Чтобы установить мир с королем Англии, король Людовик отказался от подсказок своих советников, которые говорили ему: «Сдается нам, что вашему величеству не стоит отказываться от земель, которые вы передали королю Англии; он не имеет прав на них, потому что они были просто взяты у вашего отца». — «Видите ли, — сказал он, — наши жены сестры и, соответственно, наши дети — близкие родственники. Поэтому нам так важно, чтобы они жили в мире друг с другом. Кроме того, я обрету почет для себя, если заключу мир с королем Англии, потому что теперь он мой вассал, каковым не был раньше».

Любовь короля к честности и открытости видна из его поведения в деле некоего Рено де Трита. Тот представил королю грамоту, гласящую, что наследники покойной графини де Булонь даровали ему округ Даммарген в Гуле. Но печать на грамоте оказалась сломанной, так что от нее почти ничего не осталось, кроме половины ноги фигуры, представляющей короля, и подставки, на которой она покоилась. Король показал эту печать всем нам, членам его совета, и попросил нас помочь ему принять решение. Мы единодушно высказали мнение, что он не обязан принимать такую грамоту во внимание. Он попросил Жана Саразена, своего камергера, передать ему грамоту, о которой шла речь. Как только она оказалась в его руках, король сказал нам: «Господа мои, тут печать, которой я пользовался до того, как отправился за море, и, глядя на нее, могу уверенно сказать вам, что сломанная печать производит точно такое же впечатление, как и целая. Таким образом, по совести, я не могу отобрать эти земли». Король послал за Рене Тритским и сказал ему: «Я возвращаю вам эту землю».

Во имя Господа Всемогущего мы приступаем к описанию благочестивых высказываний и мудрых поучений нашего праведного короля Людовика, чтобы те, кто будут изучать этот труд, увидели все эти вещи в их правильной последовательности и извлекли из них куда больше пользы, чем ежели бы о них упоминалось среди прочих его деяний. Вот с этого, во имя Господа и во имя короля Людовика, мы и начинаем рассказ.

Как я от него слышал, король Людовик родился в День святого Марка Евангелиста, вскоре после Пасхи. Во многих местах существовал обычай нести кресты в процессии, которых во Франции называли «черные кресты». Их в каком-то смысле можно было считать предвестником для многих, кто погибнет в двух Крестовых походах — то есть в Крестовом походе в Египет и в том, в котором сам король скончался в Карфагене; и тот и другой вызвали глубокую скорбь в мире и большую радость в раю за тех, кто погиб как истинный крестоносец во время этих двух паломничеств.

Король Людовик был коронован в первое воскресенье Рождественского поста (29 ноября). Воскресная месса открывалась словами: «К тебе, Господь, я устремляю мою душу. О Бог мой, я верую в тебя». И действительно, король всегда испытывал глубокую веру в Господа, с детства и до самой кончины; в последних словах, лежа на смертном одре, он призывал Господа и его святых, особенно святого Иакова и нашу покровительницу святую Женевьеву.

Господь, на которого он полагался, всю жизнь не оставлял его своим попечением, с детства и до самого конца; особенно в ранней юности, когда он так нуждался в защите, о чем вы вскоре услышите. Что же до его души, Господь оберегал ее добрыми наставлениями, которые ребенок получал от своей матери, которая учила его и верить в Бога, и любить Его; она же приводила его в общество религиозно мыслящих людей. Когда Людовик был ребенком, она заставляла его повторять ежедневные молитвы, а в дни больших празднеств слушать проповеди. Он всегда помнил, что она как-то сказала ему, что будет скорее мертвой, чем виноватой в смертном грехе.

В юности король Людовик очень нуждался в Божьей помощи, потому что у его матери, которая была родом из Испании, не имелось ни родственников, ни друзей во всем королевстве Франция. Более того, поскольку король был ребенком, а королева, его мать, — чужеземкой, бароны сделали графа Булонского, дядю короля, его наставником и относились к графу так, словно именно он был их государем. Поле коронации некоторые сеньоры выдвинули требование, чтобы им передали крупные поместья, а когда королева отказала, они и другие сеньоры собрались в Корбее.

Праведный король как-то поведал мне, что ни он, ни его мать, с которой он был тогда в Монлери, не осмеливались возвращаться в Париж, пока на выручку к ним не пришли вооруженные горожане. И он вспоминал, как весь путь от Монлери до Парижа дороги были усеяны толпами людей, вооруженных и безоружных, которые взывали к Богу даровать их юному королю долгую и счастливую жизнь и были готовы оберегать его и защищать от врагов. И Бог ответил на их моления, как вы позже услышите.

На встрече, которую бароны собрали в Корбее, ее участники решили, что их, так сказать, «добрый рыцарь», граф де Бретань, должен поднять мятеж против короля; они договорились между собой, что, когда граф примет приглашение короля прибыть к нему, остальные отрядят ему сопровождение, не более чем по два рыцаря от каждого. Они условились об этом, потому что хотели убедиться, сможет ли граф добиться успеха у «этой иностранки», у королевы. Многие считали, что графу удастся подчинить себе королеву и ее сына, если Бог не поможет королю в этот час нужды, — но Он никогда не отказывал в этом.

Бог оказал Людовику помощь в том, что граф Тибо Шампанский, который потом стал королем Наварры, прибыл с отрядом в триста рыцарей и предоставил себя в распоряжение его величества. Поскольку этот граф оказал такую поддержку королю, граф де Бретань был вынужден отдать себя на милость своего суверена и, так сказать, заключить с ним мир, отдав графства Анжу и Ле Перш.

Поскольку вам важно получить ясное представление о некоторых вещах, которых коснусь позже, то именно здесь я сделаю небольшое отступление. Посему я поведаю вам, что добрый граф Шампанский, известный как Анри Благородный, имел от своей жены Марии — которая была сестрой короля Филиппа Французского (Филипп II Август. — Ред.) и невесткой короля Ричарда Английского (Ричард I Львиное Сердце. — Ред.) — двух сыновей, старшего из которых звали Анри, а другого — Тибо. Старший сын отправился в Святую землю в то время, когда король Филипп II и король Ричард I осадили Акру и взяли ее.

Как только Акра пала, король Филипп II вернулся во Францию, за что его сурово осуждали. Король же Ричард I остался в Святой земле и совершил там столько доблестных деяний, что сарацины трепетали от его имени. Настолько, что вы можете найти в книге о Святой земле рассказы, что, как только ребенок сарацина начинал плакать, его мать, чтобы успокоить ребенка, говорила ему: «Прекрати, а то придет король Ричард». Стоило только лошадям сарацина или бедуина остановиться в кустарнике, хозяин говорил им: «Вы что, думаете, там король Ричард?»