Жан Жуанвиль - История Крестовых походов

Думая, что султан, потерявший так много своих людей, долго не продержится, шах решил осадить врага в его замке в Хомсе. Увидев, как он приближается, султан вышел к своим воинам и сказал, что собирается выйти ему навстречу и сразиться с врагом, потому что если позволит тому обложить замок, то проиграет. Принятый план действий заключался в том, что часть его людей, у которых было самое слабое вооружение, пойдет скрытой долиной. И когда они услышат гром вражеских барабанов, то нападут на лагерь шаха с тыла и начнут убивать в нем женщин и детей.

Едва только шах вышел на равнину, чтобы сразиться с войсками султана, которые предстали перед ним, как услышал крики из лагеря и вернулся, чтобы спасти женщин и детей. Войска султана немедленно атаковали шаха и его армию, и штурм этот оказался настолько успешным, что из двадцати пяти тысяч иранцев в живых не осталось ни одного человека, ни мужчины, ни женщины; все они или погибли в бою, или были зарублены.

Еще до того, как шах решил осадить Хомс, он под стенами Яффы нанес поражение графу Готье. Иранцы прижали его к стене зубцами раздвоенного копья и сказали, что не отпустят его, пока замок Яффы не окажется в их руках. Вися в этом положении, граф крикнул защитникам замка, чтобы они ни в коем случае не сдавались, что бы с ним ни делали, а если все же сдадутся, он убьет их своими руками.

Едва только узнав об этом, шах послал графа Готье в Каир в виде подарка султану вместе с магистром храмовников и несколькими другими людьми, которых он взял в плен. Сопровождали графа в Египет примерно триста человек, которые не погибли, когда шах встретил свою смерть под Хомсом. Эти триста, которые были хорезмийцами, находились среди тех, кто атаковал нас в пятницу, когда мы были в пешем строю. Они шли в бой под красными знаменами, с флажками на пиках, на остриях которых они несли головы, скрученные из волос, которые выглядели как лики дьявола.

Несколько каирских купцов обратились к султану с просьбой, чтобы он дал им право взыскать с графа Готье возмещение тех больших убытков, которые они понесли от его действий. Султан разрешил им отомстить графу. Они убили его в тюрьме, и он умер за веру (скорее за другое — слишком долго занимался разбоем и грабежом. — Ред.). Мы не сомневались, что теперь он на небесах, вместе с другими мучениками (?! — Ред.).

Теперь вернемся к основному повествованию. Султан Дамаска собрал всех своих людей, которые были в Газе, и вторгся в Египет. Против него выступили эмиры. Отряд под командованием султана разбил эмиров, с которыми сошелся в бою, но другой отряд египтян разгромил арьергард султана. После сражения султан Дамаска, получивший ранения в голову и руку, вернулся в Газу. До того как он оставил ее, египетские эмиры прислали послов, чтобы заключить с ним мир, отказавшись соблюдать те договоры, которые заключили с нами. С этого времени у нас не было ни мира, ни перемирия ни с Каиром, ни с Дамаском. Могу сказать, что все это время самое большое количество воинов, которые были в нашем распоряжении, никогда не превышало четырнадцати сотен.

Пока король стоял перед Яффой, настоятель ордена Святого Лазаря разузнал обстановку в окрестностях Рамлы, города, отстоявшего в трех лье, в котором он хотел разжиться ценной добычей. Поскольку настоятель не состоял в армии и посему мог делать все, что считал нужным, он отправился в ту сторону, не сказав королю ни слова. Но когда он собрал свою добычу, на него напали сарацины и нанесли ему такое сокрушительное поражение, что из всех, кто был при нем, спаслись бегством всего четыре человека.

Вернувшись в лагерь, настоятель призвал всех к оружию. Надев доспехи, я попросил у короля разрешения отправиться в это место. Король дал мне на это добро и приказал взять с собой храмовников и госпитальеров. Когда мы прибыли туда, то увидели, что несколько сарацин из окружающих районов направляются в ту долину, где потерпел поражение орден Святого Лазаря. Пока сарацины рассматривали убитых, капитан королевских арбалетчиков внезапно атаковал их, и не успели мы достичь этого места, как сарацины были разогнаны, а несколько из них убиты.

Один из королевских оруженосцев и сарацин ударами копий сбросили друг друга с коней на землю. Увидя это, другой из королевских воинов перехватил их коней и повел их в сторону, намереваясь украсть. Поскольку никто его не заметил, он скрылся в стенах города Рамла. Уводя лошадей, он прошел по краю старого водоема, и тот обвалился под ним. И он, и все три лошади рухнули на дно. Я отправился посмотреть на этот водоем и увидел, что обвалившаяся земля почти полностью засыпала человека и лошадей. Мы вернулись в лагерь без потерь, не считая тех, кого потерял орден Святого Лазаря.

Заключив мир с египетскими эмирами, султан Дамаска решил отозвать тех своих людей, которые были в Газе. Эти войска прошли меньше чем в двух лье от нашего лагеря, но так и не осмелились напасть на нас, хотя в их рядах было добрых две тысячи сарацин и не меньше десяти тысяч бедуинов. Еще до того, как они приблизились к нам, командир королевских арбалетчиков и его отряд целых три дня и три ночи неотступно наблюдали за их передвижениями, чтобы предотвратить неожиданное нападение на наш лагерь.

В День святого Иоанна Евангелиста, вскоре после Пасхи, король отправился послушать проповедь. Пока священник говорил, оруженосец из отряда арбалетчиков в полном вооружении вошел в королевскую часовню и сказал, что сарацины окружили их командира. Я попросил у короля разрешения отправиться к нему на помощь. Он удовлетворил мою просьбу и велел взять с собой четыре или пять сотен воинов, поименно назвав тех, которых хотел отправить со мной. Как только мы вышли из лагеря, сарацины, которые расположились между командиром арбалетчиков и нашим лагерем, отступили к эмиру, который стоял на холме в окружении доброй тысячи вооруженных воинов.

Так началось сражение между сарацинами и нашими арбалетчиками, которых было на месте не более ста восьмидесяти человек. Эмир, увидев, что его люди не выдерживают давления, послал им подкрепление, и сарацины отбросили наши силы. В свою очередь, как только командир увидел, что наши люди уступают натиску, он послал им на помощь сто или сто двадцать человек, которые оттеснили наступавших обратно к отряду эмира.

Пока мы были там, папский легат и сеньоры заморских земель, которые остались с королем, сказали ему, что он действовал очень непродуманно, подвергнув меня такой опасности. По их совету король отозвал меня обратно (вместе с командиром арбалетчиков). В этот момент сарацины отступили, и мы все вернулись в лагерь. Многие удивлялись, почему противник не решился атаковать нас, но другие сказали, что если им не удалось сделать это, то лишь потому, что и сарацины, и их кони оголодали в Газе, где стояли почти год.