ПРОГНОЗНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР - Русь древняя и настоящая (историко-аналитический очерк-сборник)

Иоакимовская летопись, которую получил Василий Никитич Татищев от своего свойственника Мелхисидека Боречова, была написана первым новгородским епископом Иоакимом, утвержденным на епископство в Новгороде в 993 г.

С.M. Соловьев об Иоакимовской летописи писал: "Нет сомнения, что составитель ее пользовался начальной Новгородской летописью. А, следовательно, ее записи о новгородской предистории и призвании Рюрика можно считать достоверными, т.к. это было на памяти летописца — памяти отцов и дедов того поколения. Не будут же деды, как один, излагать небылицу, так как это произошло на их глазах в 862 г. во время прибытия Рюрика с братьями по просьбе русичей. Ведь это было историческое событие большой важности.

Согласно Иоакимовской летописи, первокнязем был Славен, потом княжили три его сына — Избор, Владимир и Столпосвет, а потомок Владимира Древнего в девятом поколении Буривой был отцом новгородского князя Гостомысла, на котором прервалась эта династия. "Сей Гостомысл бе муж елико храбр, толико мудр, всем соседом своим страшный, а людям любим, расправы ради правосудна. Сего ради вси окольни чтяху его и дары и дани даюсче, купуя мир от него. Многи же князи от далеких стран прихожаху морем и землею послушать мудрости, и видите суд его, и просити совета и учения его, яко тем прославися всюду".

Было у Гостомысла четыре сына, которые все погибли в войнах, а три "дочери выданы быща суседним князем в жены".

Гостомысл, оставшись без наследника, придумал сон, чтобы наследство досталось хотя бы внуку - сыну дочери Умилы. Однажды, приближенным и приглашенным соседям, он рассказывает якобы увиденный им сон, что будто "из чрева средней дочери Умилы" вырастает чудесное дерево — "от плот же его насысчасуеся людие всея земли".

"Вещуны же реша: "От сына ее имать наследити ему, и земля угобзится княжением его".

Следовательно была на северо-востоке государственность до Рюрика - Новгородская феодальная республика (Северовосточная Русь).

Вскоре Гостомысл, "видя конец живота своего, созва вся старейшины от славян (словен), руси, чуди, веси, меря, кривич и дрегович, яви им сновидение и посла избраннейшия в варяги просить князя".

Иоакимовская летопись, как видим, среди местных волостей и племен (чудь и весь) называет еще дреговичей, а также, как некоторые историки называют, таинственную "Русь". Д. Иловайский считал, что эта русь была местным "племенем". Другие считают, что это была эмигрантская большая группа балтийских славян-русь, переселившихся с запада в Новгородскую землю под военным натиском немцев и датчан.

На наш взгляд таинственности в наименовании "русь" нет. Совершенно ясно, что если русичи перечисленных волостей и племен (чудь и весь) решили призвать себе князя из варягов-русь, которых раньше хорошо знали и жили, как единый народ, но в силу разрыва связей в начале IX века стали забывать друг друга, то естественно, они должны были пригласить оттуда сведующих людей, которые могли бы дать характеристику будущему князю Северовосточной Руси, которой до тех пор правил князь Гостомысл. Ведь новый князь мог оказаться таким, которого могли новгородцы и другие волости не принять. Нам известно, что новгородцы и во время Киевской Руси многих князей выгоняли из Новгорода, которые не отвечали их интересам. Даже Александр Невский одно время не был принят Новгородом. Поэтому это не таинственная Русь, а Южнобалтийская Русь, как в "Повести временных лет" потом летописцы ее называли варяги-русь и просто Русь. Конечно они могли бы проконсультироваться с людьми из "местной Руси", только что прибывшей из Югобалтийской Руси под военным давлением немцев и датчан, но тогда бы она была бы упомянута в летописях и позже. Однако много позже упомянута лишь Пургасова Русь, внедрившаяся в Мордву на ее земле. Но эта Русь пришла, возможно в V-VII в.в. и ее представители не могли дать характеристику - кандидату на княжение Новгородской феодальной республикой.

Вернемся к продолжению записей В.А. Чивилихина. Он пишет: <<...из всего, что мы знаем по этому вопросу, можно предположить, что Умила была замужем за одним из князей Южнобалтийской Руси — быть может, на о. Рюген, или в земле Бодричей— рарогов, или, наконец, за князем "рутов", или "ругов">>.

В Ипатьевской летописи сказано, что посланцы Новгорода "идоша к варягам, к Руси", а в Холмогорской летописи записано, что Рюрик "убрашася от немец". А В.Н. Татищев пишет: "Прежде пришествия Рюрика колено славянских князей бывшее Гостомыслом пресеклось. Нестор преподобный сказует, что по смерти Гостомысла, словенского князя, по повелению или завещанию его призвали из варягов-русов князя себе Рюрика з братиею. Всем от истории ясно видимо, что оные варяги жили над морем Балтийским, отчего и море оное у русских Варяжским именовано...".

В Лаврентьевской летописи указано, что Рюрик сразу прибыл в Новгород, а в Ипатьевской Радзивиловской, Московском академическом списке, в летописцах Хлебниковском и Переяславль-Суздальском указывается, что он пришел сначала в Ладогу. Что более вероятно, не только потому, что большинство летописей указывает на это, но и потому, что Рюрик был варяг-рус, безусловно воевал с немецко-датскими, а возможно и норвежско-шведскими агрессорами, потому он должен был посмотреть и укрепить Старую Ладогу, как форпост Новгорода на Волхове, основанный еще в VI веке.

Однако после изучения многих неопровержимых документов многие историки считают Рюрика как мифа, легенду. На это утверждение В.А. Чивилихин заявил: — "хотел бы я увидеть сверхгения доказавшего, что в результате супружества Мифа и Легенды родился человек во плоти, подлинная историческая личность Игорь Рюрикович".

Игорь Старый после смерти Рюрика остался малолетним и за него начал править княжествами его опекун Олег. Согласно утраченной Раскольнической летописи Олег был дядей по матери Игоря Рюриковича. Это вполне достоверно потому, что если бы Олег не был кровно связан с Игорем, он бы не стал воспитывать себе соперника, а в борьбе за власть просто убил бы его. В то время, да и позже это было принято; вспомним убийство Дмитрия Борисом Годуновым; а во время Киевской Руси — убийство Святополком своих братьев Бориса и Глеба, а после убийство своих братьев князем рязанским Глебом Владимировичем в сговоре со своим братом Константином 20.7.6725 (1217г.); были убиты братья Изяслав, Кир Михаил, Ростислав, Святослав и Роман с целью захвата полной власти в Рязанском княжестве. Сам Игорь Рюрикович вынудил бежать в Моравию своего двоюродного брата Олега Олеговича — сына Олега Вещего (брата Ефанды). Олег Олегович вернулся в Русь только после смерти Игоря Рюриковича. Так что Олег был именно кровным близким родственником Игорю Рюриковичу. Единственно, что в какой-то мере загадочно, так его имя Олег. Олег — имя не норвежское и не шведское, а русское, а Игорь сын жены Рюрика Ефанды, которая по данным летописи являлась дочерью урманского князя, а Олег брат Ефанды с pyсским именем — Олег. Отсюда должен следовать вывод, что Ефанда не была дочерью ни норвежского, ни шведского князя; к тому же в тот период (время первой Новгородской летописи) шведов и норвежцев на Руси называли "варягами", и только со 2-ой половины XII в. стали называть конкретными названиями скандинавских народов "свей" (шведы), "Мурманы" (норвежцы). А Раскольническая и Ипатьевская летописи писались с первой Новгородской летописи, т.к. во время написания "Повести временных лет" этих подробностей родства Игоря и Олега уже не помнили на Юге Руси. Скорее всего отцом Ефанды был один из князей Южнобалтийсксой Руси (варяг-рус).