Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Это хозяйственное значение женщины называлось lyklahid, заведывание ключами, bu-rad, заведывание домом, или itd-innan-stokks, внутреннее управление домом, в отличие от внешнего (rad-utan-stokks), управления мужчины. Но тем. только и ограничивалась власть домохозяйки. Во всем остальном она зависела от воли и власти мужа, Без его позволения она не могла ни покупать, ни продавать что-нибудь, ни выходить из дома для посещения родных, да и не могла оставаться у них более назначенного мужем срока. Она не имела голоса при замужестве дочерей. Муж мог наказывать ее, как хотел. Только с христианством появились законы, определявшие наказание за побои женщины; в древности она не пользовалась даже личными правами и в случае совершенного ею преступления отдавалась для наказания мужу, как своему господину: на нем лежала ответственность за ее вины.

Однако ж скандинавы пользовались этой неограниченней властью над женщинами с такой умеренностью, какой нельзя бы и ожидать от их воинственности: в этом участвовало чувство женской красоты в скандинавах, их мягкое и открытое для дружбы сердце; кроме того, походы и общественные обязанности, лежавшие на них, требовали частых, на многие месяцы, отлучек из дома: тогда все заботы о содержании дома лежали на хозяйке, если сыновья были еще малолетние и находились в семействе; она была помощницей мужа, его утешением и подпорой; по решительности, благоразумию и смелости она не уступала мужчинам: все это сообщало ей цену и значение в глазах мужа; он не считал ее рабой, а уважал в ней разумную мать семейства, разделявшую с ним заботы о доме и детях. Да и не по душе емуу было домашнее самовластие; сам дух государственного управления предписывал уважение к личным правам.

Где, как не на Востоке, верховная власть управляет подданными, как рабами, самовластие и рабство проникают во все отрасли гражданского и семейного быта: всякий обходится с близкими ему, как обращаются с ним самим; приучившись к рабскому повиновению, он требует того же и от своих подчиненных. В Скандинавии основой государственного здания была народная свобода; все находились друг к другу в равных отношениях; высшие чиновники в государстве имели больше cовещательную, нежели правительственную, власть; охранение взаимных прав было главной целью законодательства: это воспитало в народе чувство правомерности и имело последствием правила человечности, справедливости и умеренности,

Плодом того было великодушие в народных свойствах скандинавов, считавшее недостойным для мужчины оскорблятъ безоружных и слабых. Находили постыдным браниться с женщинами, а поднимать на них руку позволяли себе только в сильном раздражении, если они сами вызывали это своей беспорядочной жизнью.

Древний образ мыслей в этом отношении виден в ответе Харбарда Тору, который похвалялся, что прибил в Хлесей каких-то великанок, злых и лукавых. «Какой стыд, Тор, — сказал Харбард, — бить женщин!» Но Тор оправдал себя тем, что это скорее были волчицы, а не женщины. Все древние саги свидетельствуют, что обрящение мужа с женой запечатлено было любовью и уважением, не вредя значению мужа, как главы семейства. Жена имела великое влияние на образ действий мужа; она часто утишала его гнев, а иногда и сама подстрекала его на смелое дело, ее советы и убеждения, если только были проникнуты умом и мужеством, редко не имели успеха; часто смелость жены вызывала уважение мужа,

Голова Греттира Сильного была оценена; всеми покинутый, не находя нигде приюта, бродил он по Исландии из одного места в другое; наконец в одну ночь был пойман крестьянами; связав его, они однако ж не надеялись устеречь такого силача и тут же положили повесить его. Это случилось в одном городе, которого начальником, был некто Вермунд. Его не было дома, и тогда Торбьерг, его жена, в отсутствие мужа обыкновенно заведовала всеми делами. С большой дружиной явилась она на то место, где поселяне устраивали виселицу, тотчас освободила Греттира, взяла под свою защиту и прежде всего позволила ему укрыться в поместье. Когда Вермунд воротился и узнал о происшедшем, он строго спросил жену, как могла она отважиться на такое дело. «Я поступила так, — отвечала Торбьерг, — во-первых, для того, чтобы тебя почитали больше других начальников за то, что имеешь такую бесстрашную жену; во-вторых, тетка Греттира, Грефна, хотела, чтобы я сохранила жизнь его; в-третьих, Греттир во всех отношениях человек превосходный». — «Ты умная женщина, — ответил Вермунд, — надо благодарить тебя за такой поступок».

Твердость воли и разум северной женщины нередко составляли ей решительный перевес над мужем: встречалися в сагах примеры таких мужей, которые не смели уходить из-под власти жен. Торберг Арнасон, уважаемый в Норвегии поселянин, для сохранения мира с женой, должен был целую зиму давать у себя убежище исландцу, Стейну Скафтасону, убежавшему от короля, Олафа Дигре. Тем навлек Арнасон на себя ненависть короля, подвергнул опасности своих родных и принужден был выслушать упреки своего брата, финна: «Женина власть, — говорил тот, — может быть гибельна, если, боясь жены, нарушаеш присягу законному королю».

О счастливых супружествах саги говорят просто и сухо «Они жили друг с другом долго и счастливо»; о многих мужьях они выражаются так: «Он любил ее, как свои очи».

Надобно сознаться, что в сагах есть супружества, представляющие сильные примеры любви и самопожертвования. Сколько погибло жен, когда дома мужей их были зажжены кровомстителями! Им предлагали спасаться, они не выходили и сгорали с мужьями. Некто Флоси, в Исландии, с сотней воинов окружил и зажег дом Ньяля. Подошедши к дверям, Флоси просил старика выйти вместе с женой, потому что, говорил он, «только твои сыновья заслужили мое мщение». «Я старик, — возразил Ньяль, — и не в силах отмстить за детей, но не хочу и жить в стыде и позоре». Флоси обратился потом к жене Ньяля, Бергторе: «По крайней мере спасайся ты, хозяйка, я вовсе не желаю, чтобы ты сгорела». «В юности, — отвечала Бергтора, — я стала женой Ньяля и обещалась разделить с ним судьбу его». Они легли на постель и оба сгорели. Нередко отчаянные вдовы не могли пережить мужей и умирали вслед за ними или, медленно снедаемые горем, доживали горькую жизнь. Это называлось на языке их: Sprinda af harmi, сокрушаться от скорби. Так сокрушалось сердце Нанны, когда она увидела труп Бальдра; так умерла Тюра с печали по Олафу Трюггвасону. Потеря мужей часто сокращала жизнь их неутешных вдов. Boобще можно сказать, что хотя по закону мужья имели неограниченную власть над женами, но на самом деле поступали с ними по правилам супружеской любви и взаимного уважения. В этом случае можно применить к скандинавам слова Тацита, что «у них добрые нравы имели более силы, нежели хорошие законы в другой стране». [425]